Клиент Вашингтона ( Статья из цикла «Вдоль по Великому Шелковому Пути») Пепе Эскобар /Asia Times Online/
ЦентрАН /04 декабря 2003 года/
Родом президент Узбекистана Ислам Каримов из Самарканда, сказочного торгового перекрестка, существовавшего на Великом Шелковом Пути уже две с половиной тысячи лет тому назад. Этот город нравился Александру Великому, Чингисхан сровнял его с землей, Тамерлан сделал его своей легендарной столицей. В наши дни реальность мало напоминает об этих легендах. Как выразился один ташкентский бизнесмен: «Именно самаркандская мафия сделала Каримова тем, кем он является: Все кланы, действуя сообща. Однако сейчас они проявляют беспокойство и уныние. Он (Каримов) забыл о том, как пришел к власти, и думает только о себе».
Каримов связан целым ворохом условностей. Чем больше военной техники и вооружений он получает от Вашингтона - для того, чтобы противостоять «исламским террористам», а также наводить страх на своих центрально-азиатских соседей - тем больше он опасается, что армия станет слишком независимой и влиятельной, как в Турции или Пакистане. В настоящее время, по утверждениям хорошо осведомленных людей в Ташкенте, он распределяет привилегии, играя кланами и назначая «надежных» людей на силовые посты. Министр обороны является физиком, секретарь Совета безопасности - профессором права. Разделение власти в такой мусульманской стране, как Узбекистан, чрезвычайно необычно и своеобразно.
Вместо исполнительной, законодательной и судебной властей мы имеем дело с постсоветским набором в лице президента, правоохранительных органов и армии, в котором абсолютно нет места для умеренной исламской интеллигенции. Беспокойство Каримова вызывает тот день, когда министерство внутренних дел, комитет национальной безопасности и министерство обороны начнут думать (и действовать) как единый механизм.
Экономика, контролируемая государством, которое богато золотом, минералами, нефтью и газом, находится в страшном беспорядке. Уровень жизни в сельских районах, включая плодородную Ферганскую долину, ужасно низкий (примерно в среднем один доллар США в день на человека). Потребительский спрос практически отсутствует. Коррупция приобрела ужасающие размеры.
Взяточничество возведено в норму. Национальным спортом для полиции стало останавливать водителей в любое время и повсюду и брать поборы. Интеллектуальный капитал, накопленный в советские времена, когда Узбекистан был индустриальной республикой, разбазарен.
Региональное торговое сотрудничество, несмотря на лавину заявлений в ходе бесконечных конференций, находится в состоянии застоя из-за Узбекистана, которому нравится время от времени вводить драконовские таможенные пошлины и закрывать свои границы с соседями по Центральной Азии. Экономист Галима Бухарбаева говорит: «Импорт и экспорт промышленных товаров и продовольствия фактически отсутствует». Существует даже официальный запрет руководства Узбекистана на торговые контакты с Казахстаном и Кыргызстаном.
Каримов был профессиональным экономистом советской школы. Он занимал пост министра финансов Узбекистана, возглавлял региональный филиал печально известного Госплана, а во времена перестройки был секретарем компартии Узбекистана. Хорошо осведомленные люди отмечают, что он без особых усилий так и сыплет макроэкономическими статистическими данными.
Руководители Международного валютного фонда и Всемирного банка не могут понять, почему он не демонтировал старую экономическую систему путем шоковой терапии российского образца. Может быть, потому, что он слишком хорошо понимал узбекское общество. Он знал, что по сравнению с Казахстаном, Узбекистану придется столкнуться стремя огромными проблемами.
Узбекистан зависит от импорта зерна, страна не может экспортировать так же много, как и Казахстан, и она является заложницей цен на хлопок на мировых рынках. Переход Узбекистана от коммунизма (?) был относительно безболезненным, однако, по сути, это был переход к экономическому застою и депрессии.
Социолог Равшан Назаров считает, что проживающих в городах узбеков можно поделить на четыре социальные группы. Это - обрусевшая интеллигенция; национальная интеллигенция; многоэтнический рабочий класс; недавние мигранты из сельских районов. Много представителей обрусевшей интеллигенции можно найти среди ташкентских таксистов (либо частников, переделавших свои машины под такси), пытающихся свести концы с концами.
Столкнувшись с тем, что здесь называется «узбекизация», десятки тысяч славян предпочли эмигрировать в Россию, Украину, Германию, США или Израиль. Был отмечен массовый исход инженеров в Россию, в основном из-за политики, проводимой государством. Один инженер-механик заявил: «Они не нанимают и не продвигают по службе русских инженеров. Лишь те, у кого есть спутниковое телевидение, могут смотреть российские каналы. Нигде невозможно найти российских газет».
Узбекской интеллигенции удается получить низкооплачиваемую работу в правительстве, в местных администрациях либо в предприятиях малого бизнеса. Представители узбекского рабочего класса пооткрывали семейные рестораны, магазинчики, небольшие гостиницы, кустарные мастерские, которых в Ташкенте или Бухаре видимо-невидимо. Что же касается большей части городского населения, то она в основном занята выживанием.
Мигранты из сельских районов - орды безработных неквалифицированных молодых людей - становятся прекрасным человеческим материалом для наркомафий. Как заявил один молодой человек, работающий в туристическом бизнесе в Ташкенте: «Наиболее творческие и производительные людские ресурсы покинули эту страну. Экономика мертва, бюрократы выжимают деньги изо всех. В стране нет работы даже для тех, кто является профессионалом в своем деле».
Однако настоящая временная бомба Узбекистана заложена в деревне и в частности в Ферганской долине, занимающей полтора процента территории страны и являющейся в то же время пристанищем для 11 процентов граждан, общая численность которых составляет 25 миллионов человек. Земельные и водные ресурсы доведены до предела.
Безработица составляет 80 процентов. Эти люди в большинстве своем являются фермерами, и они даже не мечтают о том, чтобы отправиться в Ташкент в поисках работы на фабрике. И Исламское движение Узбекистана (ИДУ), и «Хизб-ут-Тахрир», которые выступают за насильственный (ИДУ) и мирный («Хизб-ут-Тахрир») путь в направлении установления законов шариата, делают ставку на социальный взрыв в Долине. (См. статью «Мирный джихад»).
Махаллах - общественный институт, который действовал в Узбекистане на протяжении веков - также играет важную роль в жизни страны. Махаллах регулирует ежедневную жизнь в Ферганской долине и в больших городах - Ташкенте, Самарканде и Бухаре. В сущности, это - цемент, которым скрепляется общественная жизнь и особенно политическая система. Как механизм социального контроля он частично перекрывает роль, которую играет в обществе мечеть (или, по крайней мере, те мечети, что имеют государственную регистрацию).
Учитывая это, ультраконсервативный режим Каримова лишний раз находит себя загнанным в угол. Когда люди обращаются к махаллаху и мечети в поисках решения своих ежедневных проблем, они уже не обращают внимания на светское государство. Такая ситуация вынуждает органы безопасности проявлять дополнительную бдительность и следить за тем, чтобы не состоялся «подрывной» альянс между махаллахом и мечетью. Ташкент пытается представить себя современным космополитическим городом Центральной Азии.
Однако длинные и широкие бульвары, выстроенные еще в советские времена, приводят нас к временн?му искажению и вызывают крайнюю нехватку свежего воздуха. Внешний мир едва проникает в этот пузырь. Пешеходная улица (местный Бродвей) с палатками, где продается кебаб, предлагаются безвкусные караоке и сувениры, а также несколько международных отелей - это, пожалуй, и все, что есть в городе, где можно еще найти немецкую газету четырехдневной давности. Валюта является объектом для насмешек и шуток.
Потребуется тележка для того, чтобы увезти домой сумму в местной валюте, эквивалентную 100 долларам. Один доллар США равен 977 местным сомам. Узбеки не могут легально покупать доллары. Максимально они могут приобрести 300 долларов в том случае, если покидают страну. В стране имеются зоны иностранного инвестирования. Так, например, американцы вкладывают капиталы в разработку месторождений и нефтедобывающую промышленность; немцы, турки и южные корейцы - в горстку совместных предприятий (кстати, ко всем имеет отношение Каримов). Невозможно стать инвестором в Узбекистане без непосредственного указания со стороны Каримова.
В стране Каримова нет свободы слова и независимого мышления, нет свободной прессы, а инакомыслие и несогласие с режимом может караться смертной казнью. Международная правозащитная организация Human Rights Watch даже сравнила методы Каримова с методами Иосифа Сталина. Каримов - это тот же Саддам Хусейн. Единственное отличие заключается в том, что он не травил курдов газом.
Упрощенно можно было бы утверждать, что Каримов стремится модернизировать экономику Узбекистана, пытаясь одновременно демодернизировать узбекское общество. Но и это было бы неправдой, поскольку модернизация экономики также ведется ограниченными темпами и средствами Объясняет ли это репрессии? Вряд ли, и история тому подтверждением. Коллективное подсознательное узбеков легко принимает сильного правителя - в традициях выдающегося завоевателя Тимура (Тамерлана), которого постсоветский режим сделал национальным героем.
В конце концов, Каримов, выходец из Самарканда, не может не испытывать благоговейного трепета перед завоевателем, который сделал Самарканд столицей своей империи. Однако наиболее удивительным аспектом ежедневной жизни в Ташкенте является социально-политическая пассивность обычных узбеков. Вы никогда не услышите упоминаний о политических репрессиях.
Вместо этого будут выдаваться монотонные жалобы по поводу инфляции, высоких цен на все, коррупции чиновников, проблем с бюрократами и полицией и плачевного состояния системы государственного здравоохранения. Кроме того, в городах люди испытывают реальный страх перед исламским радикализмом. Большинство населения Узбекистана ведет светский образ жизни. Люди уделяли с амое пристальное внимание тому, что происходило в Афганистане при режиме талибов. Лучше уж Каримов, чем мулла Омар.
Коварный Каримов воспользовался такими взглядами своего населения и оформил их в текущую концепцию национальной независимости. Более того, в общественном сознании появилась мысль, что нет кадров, способных заменить его. Поэтому жизнь без Каримова представляется немыслимой. Представители МВФ и Всемирного банка мечтают о просвещенном авторитаризме, спаренном со смешанной экономикой.
Однако резкие перемены взглядов и политики Каримова считаются крайне нежелательными: то готовность режима предоставить б?льшие свободы в социальной жизни и экономике, то культивирование отношений с умеренными исламскими лидерами, то легкий переход к репрессиям, то отказ жесткой пропаганды советского образца.
Сразу же после событий 11 сентября 2001 года Узбекистан превратился в государство-клиент США. Профессиональные политики в Вашингтоне, возможно, думают, что американское влияние на Каримова приведет к социальной и экономической либерализации в стране. Чепуха. Политики-реалисты понимают, что любая форма либерализации повлечет за собой конец режима.
На деле же происходит то, что поддержка Вашингтона делает режим еще сильнее. Отношения между Вашингтоном и Ташкентом крепки как скальная порода. На ум приходит параллель с Саудовской Аравией. Отношения между Вашингтоном и Эр-Риядом были крепкими на протяжении десятилетий, и никакой внутриполитической либерализации в Саудовской Аравии не наблюдалось. В довершение ко всему, имеется лишь немного (если они вообще есть) узбекских участников международной террористической сети «Аль-Каида».
Программа Каримова предельно ясна. Он преследует две основные цели. Он ведет беспощадную войну с исламским фундаментализмом и хочет утвердить себя как самого могущественного правителя в Центральной Азии.
Его собственный вариант «войны с терроризмом» находит полную поддержку не только со стороны его соседей, но и со стороны решающих игроков этой Новой Большой Игры - США, России и Китая. Каримов также достаточно хитер, чтобы не провозглашать во всеуслышанье, что рвется в региональные лидеры.
Бизнесмены в Ташкенте замечают, что у Узбекистана нет четкой внешнеполитической линии, а имеются лишь прихоти Каримова, касающиеся Турции, Ирана или России, которые подчинены двум вышеупомянутым целям. Единственной бесспорной тенденцией является превращение Узбекистана в государство-клиент США с тесными отношениями с Организацией Североатлантического договора (НАТО).
С 1999 года Узбекистан является частью проамериканского блока ГУУАМ - организации, которая в себя также включает Грузию, Азербайджан, Украину и Молдавию. Русские стиснули зубы от гнева. Русские националисты до сих пор утверждают, что Россия «проиграла» Грузию и Азербайджан американцам и не может себе позволить потерять Узбекистан.
Каримов является зависимым союзником всех военных авантюр президента США Джорджа Буша, начиная с Афганистана и заканчивая Ираком. Очевидно, это также объясняет тот факт, что он - абсолютно непопулярная фигура в мусульманском мире, особенно после того, как он установил тесные политические и экономические отношения с Израилем. Какие бы причуды он себе не позволял, Каримов никогда не откажется от положения Узбекистана как ключевого стратегического партнера США в Центральной Азии.
Однако ему также приходится сосуществовать с могущественными соседями - Россией и Китаем. Несмотря на то, что в Узбекистане проживают десятки тысяч уйгуров, Каримов посредством сотрудничества через Шанхайскую Организацию Сотрудничества (ШОС) стал решительным союзником Пекина в его репрессиях против уйгуров в Синьцзяне.
Он в категоричной форме пообещал китайцам, что узбекские уйгуры проблемы представлять не будут. Очень важным фактом является то, что уйгурская диаспора в Узбекистане на самом деле остается нейтральной или, по меньшей мере, открыто свой голос не подает, вероятно, из опасения репрессий со стороны органов безопасности Каримова.
Отношения между Ташкентом и Москвой подобны суровым сибирским морозам. В отл ичие от Нурсултана Назарбаева в Казахстане, который откровенно благожелательно расположен как в политическом, так и в экономическом плане в сторону Москвы, Каримов не желает связывать себя сколько-нибудь тесным сотрудничеством с Россией.
Это, конечно же, противоречит лелеемому Каримовым проекту, согласно которому Узбекистан должен стать крупнейшей региональной державой в Центральной Азии. Инвестиции России в Узбекистане весьма умеренны. Влияние России ослабевает - как и через средства массовой информации, так и даже через русский язык, как основной язык общения между людьми. По мнению Каримова, соседний Таджикистан вмещает в себя все ужасы российского присутствия. Таджикистан зависим от России в политическом, экономическом и военном плане. А исламистские партии играют определенную роль в таджикском правительстве.
Может быть, все это объясняется фамильной травмой. Отец Каримова был узбеком, а мать - таджичкой. Он вырос в советском сиротском приюте. Столица легендарной империи Тимура Самарканд, где он родился, является в основном таджикским городом и символом расцвета персидской культуры. Сейчас этот город является частью Узбекистана благодаря безумной географической политике Сталина. В своих кошмарах Каримов, конечно же, видит, как его сказочным Самаркандом правят русские и исламисты. Не оттого ли так приятно просыпаться в объятиях Вашингтона?
*Статья переведена с сокращениями.