АБСОЛЮТНОЕ ЗЛО. Экспансия противоречит интересам российской цивилизации
"Российские вести"
Важнейшей задачей построения национальной идеологии сегодняшней России является определение собственной идентичности. Пережив эпоху революционных бурь и мессианских порывов, России пора, наконец, осознать свое цивилизационное единство, заняться собственным обустройством и, главное, навсегда отбросить мечты об экспансии. На эту тему беседуют генеральный директор группы компаний «Никос» Михаил Баранов и редактор международного отдела «РВ» Дмитрий Жантиев.
Дмитрий ЖАНТИЕВ: Говоря о необходимости формулирования национальной идеологии России, необходимо исходить в первую очередь из реальности времени, в котором мы живем. А реальность эта состоит в том, что российское государство на сегодняшний день - это одна седьмая часть суши, на которой сосредоточена примерно четверть мировых запасов полезных ископаемых, около трети мирового арсенала ядерного оружия и средств его доставки. Россия занимает выгодное геополитическое положение, соединяя Восток с Западом, а Север - с Югом.
При этом население России составляет менее трех процентов населения Земли, а по уровню жизни среди всех стран мира мы находимся где-то в седьмом десятке. Как объяснить несоответствие между потенциалом и результатом. Михаил БАРАНОВ: К великому сожалению, в прошлом часто не хватало реализма.
Вовлечение России в европейские войны, начиная с петровской эпохи и вплоть до XX века, принесло нашей стране неисчислимые бедствия и колоссальные потери, а эффект от расширения наших границ на запад (за исключением выхода к Балтий-скому морю и строительства Петербурга) совершенно неясен. Зато можно с уверенностью говорить о том, что присоединение Прибалтики и значительной части Польши (включая Западную Украину и Западную Белоруссию) принесло России гораздо больше вреда, нежели пользы. Продвижение на запад подорвало внутреннее единство российского государства. В XIX веке оно ускорило проникновение в Россию западных революционных идей, расшатывавших основы нашей государственности как раз в то время, когда требовалось обустраивать наши огромные просторы и постепенно трансформировать феодально-сословное общество в современную сплоченную нацию.
При этом следует отметить, что экспансия в Европу представляла собой процесс, фактически лишенный цели и смысла. Равно как и идеологического обоснования. Что же касается «броска на Юг», то и здесь ради торжества надуманных идеалов - будь то «защита единоверцев-православных или панславистский миф - фактически приносились в жертву национальные интересы самой России, а наши войска проливали кровь не за свою, а за чужие страны.
Д.Ж.: Которые, к тому же, проявили потом полную неблагодарность. Достаточно вспомнить пример Болгарии и Сербии. Освобожденная в XIX веке русскими солдатами Болгария не только не стала нашим союзником, но и дважды выступила на стороне Германии (в Первой и Второй мировых войнах).
Под лозунгом защиты Сербии Россия втянулась в Первую мировую войну, чего в принципе можно и нужно было избежать. В самом деле, с какой стати Россия должна была вмешиваться в борьбу между Германией, Англией и Францией за передел заморских колоний, при том что на саму Россию никто не собирался нападать? А не будь Первой мировой войны, не было бы ни 1917 года, ни последующей чудовищной по своим последствиям для нашей страны Гражданской войны.
М.Б.: Да и в недавней истории можно найти примеры необоснованного вмешательства России в европейскую политику. Взять хотя бы историю с распадом Югославии. Необдуманное и неумелое выступление в поддержку Сербии не принесло ничего хорошего ни нашей стране, ни самой Сербии. А все от того, что российская политика на Балканах и в предшествующие века была лишена реальной цели, если не считать лозунга «освобождения Константинополя от турок» и захвата черноморских проливов, выдвинутого еще при Екатерине II.
Д.Ж.: Да, история так называемого «восточного вопроса» в XIX - начале XX века весьма поучительна. В то время как Россия, не считаясь с жертвами, упорно стремилась сокрушить Турцию и захватить Босфор и Дарданеллы, Англия превратила весь Ближний Восток в источник сырья для своей промышленности и рынок сбыта своих промышленных товаров. Защищая Османскую империю от посягательств со стороны России, Англия навязала Турции такие договоры, которые принесли неисчислимые экономические выгоды английскому капиталу. В целом российская политика в «восточном вопросе» была примером чисто экстенсивной территориальной экспансии под прикрытием иллюзорных мессианских лозунгов и стоила России огромных людских и материальных потерь, между тем как Англия успешно продвигала свою торговлю и свой капитал по всему миру. Мешая российской экспансии на Балканах, в Закавказье и Центральной Азии, англичане все время выигрывали экономически. А Россия с огромным трудом и потерями присоединяла к себе те области, с которыми толком и не знала, что делать, и которые потом создавали массу проблем, будь то Кавказ, Бессарабия или Туркестан.
М.Б.: Пример Кавказа особенно показателен. Сначала Россия присоединила единоверную Грузию, которая отнюдь не стремилась стать частью России, а затем для обеспечения коммуникаций с Грузией потребовалось 60 лет Кавказской войны, последствия которой ощущаются на Северном Кавказе до сих пор.
Таким образом, присоединение Закавказья и Северного Кавказа к Российской империи обернулось для страны такими бедствиями и проблемами, преодолевать которые пришлось представителям не одного, а нескольких поколений.
Д.Ж.: Российская экспансия продолжалась и в XX веке, включая весь период существования СССР. Трудно даже подсчитать, во что нам обошлась предпринятая после Второй мировой войны попытка насадить коммунистическую идеологию от Восточной Европы до Латинской Америки, тропической Африки и Юго-Восточной Азии.
М.Б.: Советская экспансия после Второй мировой войны сама по себе была крупной стратегической ошибкой. И в то же время в ней нетрудно увидеть знакомые черты экспансии Российской империи в предшествующие века. Опять иллюзорные цели и трата колоссальных людских и материальных ресурсов лишь ради того, чтобы сделать сферой нашего политического влияния совершенно чужие нам страны. Первой стратегической ошибкой было решение удерживать силой в орбите советского влияния страны Восточной Европы. А что касается, скажем, вторжения в Афганистан, то ошибочность этого шага теперь уже очевидна для всех. Мы пытались насильно сделать «своими» те народы, которые в принципе не могут стать таковыми. Потому что принадлежат к другим цивилизациям.
Д.Ж.: Получается, что ошибочность подобных действий состояла в том, что Россия пыталась распространить свою территориальную экспансию на совершенно чуждые ей в цивилизационном отношении страны.
М.Б.: Именно так. Например, на западном направлении Россия на протяжении нескольких веков пыталась захватить то одну, то другую часть Европы, при том что ни одна европейская страна не могла интегрироваться в состав России, равно как и Россия не могла и не может стать частью Европы. Под этим географическим термином мы понимаем в первую очередь те страны, которые являются наследниками римской цивилизации и в Средние века относились преимущественно к католическому миру.
На примере Польши, Чехии, Венгрии и даже стран Балтии мы видим, с какой легкостью им удалось после распада советского блока и самого СССР стать частью Европы. Их принимают в Европе как своих совершенно естественным образом, и они тоже в полной мере ощущают себя частью Европы. И отнюдь не только потому, что стремятся защититься от России, которая по-прежнему кажется им непредсказуемой. Просто упомянутые страны сформировались в рамках европейской цивилизации, они всегда были «своими» для Европы и «чужими» для России.
Д.Ж.: С точки зрения истории права, страны Европы являются наследниками системы римского права, в то время как российское государство - наследник византийского деспотизма.
В этом смысле нашу страну можно сравнить с Китаем или Индией. В последней, между прочим, живет более ста этносов, их представители исповедуют разные религии, и у индийцев нет даже единого литературного языка, но нация там сформировалась и существует, так как она возникла и развивалась в едином цивилизационном пространстве. Индию или Китай мало назвать странами: каждая из них представляет собой самостоятельную высокоавтономную цивилизацию, которая не стремится ни к экспансии, ни к слиянию с чем-либо вне себя. Вероятно, и России следует наконец осознать себя такой же весомой мировой величиной. Но не приведет ли это к изоляционизму?
М.Б.: Российская цивилизация - одна из могущественных мировых цивилизаций наряду с европейской, арабо-мусульманской, индийской, китайской. Конечно же, изоляционизм нам не грозит, мы интегрированы в мировую экономику, можем и должны повышать свой статус на мировом рынке. Осознание собственной самодостаточности не отрицает необходимости прочных добрососедских отношений и взаимовыгодного сотрудничества с соседями, а также поддержки наших соотечественников, живущих в других странах.
Самое главное - Россия с позиции своей новой национальной идеологии должна прямо заявить всему миру о том, что принципиально отказывается от какой бы то ни было территориальной экспансии. Нужно заявить о том, что отныне мы больше никого не будем пытаться к себе присоединить, поскольку экспансия не только не имеет обоснований, но и прямо противоречит нашим национальным интересам. Наши границы четко определены и соответствуют нашему цивилизационному пространству. Мир должен перестать бояться непредсказуемой России, изжить образ империи, которая вечно стремится то что-нибудь у кого-то захватить, то впоследствии возвратить захваченное.
Заявив о себе как об особой цивилизации, мы закончим спор о том, чем в большей степени является Россия - Европой или Азией. В том, что мы не то и не другое, а нечто особое, нет ничего постыдного. Просто мы - особая цивилизация и можем гордиться своей исторической миссией. Она состоит в том, чтобы сохранять свою идентичность, а значит - мир и стабильность на одной седьмой части земного шара.
Национальная идеология России должна базироваться в первую очередь на этом постулате, то есть на реальности, а не на давно потерявших содержательный смысл иллюзиях. У нас есть огромные пространства и значительная ресурсная база. Нам нужно обустраивать свой большой дом, в том числе осваивать и заселять ту большую часть своей территории, где плотность населения пока слишком низкая.
Д.Ж.: Российская нация имеет все шансы на развитие и процветание, и цивилизационное единство народов России должно этому способствовать. В самом деле, по большому счету, страна сегодня не стоит перед реальностью внешних угроз; все наши проблемы носят внутренний характер, но они преодолимы. И заявление о принципиальном отказе от экспансии должно быть важным элементом нашей национальной идеологии. Оно будет способствовать укреплению доверия со всеми нашими соседями. Итак, контуры национальной идеологии вырисовываются: сохранение цивилизационного единства России, миролюбие, самодостаточность, стабильность, опора в первую очередь на собственные силы и ресурсы, курс на повышение экономического благосостояния всех россиян. Пожалуй, подобную идеологию можно охарактеризовать как национальный консерватизм. М.Б.: Консервативная идеология всегда национальна по своей сути, она не бывает интернациональной, поскольку ориентирует общество, прежде всего, на сохранение своих цивилизационных и национальных основ.