Не буди лихо, пока тихо
Алтынсары САКЕНОВ, политолог, Liter.KZ,17.02.2005
В середине января узбекский президент Ислам Каримов в интервью «Независимой газете» озадачил казахстанскую политически озабоченную публику интересным сообщением: якобы развитие гражданского общества и деятельность неправительственных организаций в нашей стране угрожают безопасности Узбекистана.
С больной головы
«Зарубежные НПО, - отмечал Каримов, - помогают правительству отбирать наиболее талантливых молодых людей, но делают они это прежде всего для себя. Затем следуют систематические поездки за рубеж, где в ходе разнообразных симпозиумов происходит методический процесс обработки умов. В результате готовятся люди, которые называют себя «гражданами мира» и говорят, что вскоре никаких границ вообще не будет».
Поводом для столь прихотливой аргументации послужило участие трех казахстанских граждан в ташкентских терактах в 2004 году. И этот факт Ислам Каримов увязал... с либерализацией общественной жизни в Казахстане.
Когда слабый человек постоянно ищет причины своих неудач в других людях, это свидетельствует о его неспособности нести ответственность за собственную жизнь. Но если поиски крайнего, причем за пределами страны, начинаются на президентском уровне, это уже говорит о нежелании не то что решать - даже признавать проблемы, стоящие перед государством.
Почти полтора десятка лет независимости, в течение которых в Казахстане шли либеральные реформы, в Узбекистане были потрачены фактически впустую. Сегодня тысячи дехкан из соседней страны, лишенные работы у себя на родине, вкалывают в южных областях Казахстана за доллар в день. $40-50 в месяц считается в Узбекистане приличной зарплатой. А $200 для большинства - предел мечтаний.
Вместо того чтобы решать проблему бедности, узбекские власти загоняют ее вглубь, делая акцент на пресечении возможного недовольства и наращивании с этой целью репрессивного аппарата. В прошлом году расходы на оборону составили $767 млн., или треть бюджета. А вместе с полицейскими структурами, в которых занято 600 тыс. человек, содержание силовиков обходится казне, по некоторым оценкам, в $1,6 млрд., то есть более половины бюджета.
Узбекистан все больше отгораживается от внешнего мира. Здесь практически невозможно заниматься легальным бизнесом. Ужесточен пограничный режим, минируется граница, таможенные пошлины фантастически высоки. Беспрепятственно через границу идут только грузы фирм, которых «крышуют» крупные узбекские чиновники. По некоторым данным, до 80 процентов импортных товаров, продаваемых в Узбекистане, - контрабандные. А коррупция здесь столь вопиющая, что казахстанская многим иностранным бизнесменам кажется семечками.
Эти обстоятельства привели к оттоку зарубежных инвестиций из Узбекистана. Рассказывает Энди Петерсон, глава представительства компании «Procter&GambIe» в Центральной Азии, Монголии и на Кавказе:
- Раньше наш головной офис находился в Ташкенте, и я прожил там несколько лет. Когда приезжаешь в столицу Узбекистана, тебя ожидают три шока, которые могут произойти в первый же день.
Первый шок - когда видишь прекрасный город и думаешь, что в нем живут обеспеченные люди с высокой покупательной способностью. Второй - когда узнаешь, как они живут на самом деле. И третий - когда сталкиваешься с условиями, в которых приходится делать бизнес. С момента создания нашей компании в 1837 году главный ее принцип - вести честную игру. В конце концов, убедившись, что в Узбекистане это невозможно, мы вынуждены были три года спустя перевести наше представительство в Алматы. И правильно сделали: таких проблем в Казахстане мы не испытываем... Когда я приезжаю в Ташкент, мне всегда становится больно от мысли, что 25 миллионов человек лишены шанса на улучшение жизни.
Как «позеленела» оппозиция
Постоянное закручивание гаек не могло не вызвать ответной реакции и появления оппозиции. В Узбекистане она зарождалась на двух уровнях: властном и низовом. Борьба за власть в этой стране носит не цивилизованный политический, а трайбалистский характер. В Узбекистане правят не столько люди, сколько кланы: ташкентский, самаркандский, хорезмский, ферганский, джизакский, кашкадарьинский.
Приход «самаркандца» Каримова к власти в 1987 году был с ревностью воспринят в ташкентских и ферганских кругах. В 1992 году вице-президент страны «ташкентец» Шукрулло Мирсаидов вместе с большой группой депутатов олий мажилиса предпринял попытку отстранить Каримова от должности, но потерпел неудачу и ушел в отставку.
Через шесть лет следом за ним отправился другой реальный претендент на высший пост - вице-премьер и ставленник ферганского клана Исмаил Джурабеков, которого называли «серым кардиналом Узбекистана».
Демократические организации либерального толка - движение «Бирлик» Абдурашида Пулатова и партия «ЭРК» Мухаммада Солиха, который выставлял свою кандидатуру в президенты в 1991 году, - не снискали поддержки у населения, а их лидеры - в своих кланах, и теперь они живут в изгнании.
В 1999 году в Ташкенте произошли взрывы, которые были расценены как покушение на президента. В их организации обвинили Солиха и одного из лидеров исламской оппозиции Юлдашева. Теракты развязали Каримову руки для окончательной зачистки политического ландшафта.
Публично недовольных политиков сегодня в Узбекистане нет. В декабре 2004-го - январе 2005 года здесь прошли выборы в новый двухпалатный парламент, состоящий сплошь из лояльных депутатов.
Тем не менее в стране не все так спокойно, как хотелось бы президенту. В 2004 году произошла очередная серия взрывов в Ташкенте, и угроза терроризма стала для Узбекистана прямой и явной.
31 января Ислам Каримов высказался о борьбе с терроризмом следующим образом:
- Необходимо бороться не только с самими проявлениями терроризма, теми, кто берет в заложники, взрывает и убивает ни в чем не повинных людей, а прежде всего с первоисточником этого зла: с теми радикальными и экстремистскими центрами, которые политизируют ислам, создают идеологию ненависти и терроризма.
Этими словами он снова продемонстрировал нежелание смотреть правде в глаза. Конечно, легче на словах бороться с центрами, находящимися неизвестно где, чем реально искоренять нищету, которая является питательной почвой для экстремизма.
Исламская оппозиция зародилась в Узбекистане в начале 1990-х годов в Ферганской долине, самом плодородном, но и одним из отсталых регионов страны. По мере обнищания населения фундаментальные группы - «Нур», «Узун сокол», «Адолат» и другие - набирали силу. А когда появились эмиссары «Хизб-ут-Тахрира», их встретили с большим пониманием. В это же время окрепло «Исламское движение Узбекистана» Джумы Намангани.
«Зеленая» оппозиция становилась реальной силой, и к ней стали примыкать светские противники режима, лишенные возможности легальной политической деятельности, в том числе активисты «ЭРК» и «Бирлика», оставившие либерально-демократические надежды.
Режим ответил взаимностью и усилил прессинг. Сегодня в заключении находятся от 7 до 8 тысяч членов «Хизба».
Слабое звено
После многих лет индифферентного отношения к интеграции внутри СНГ в прошлом году Ташкент предпринял сближение с Москвой. Были подписаны договоры о сотрудничестве в нефтегазовом, военном и индустриальном секторе. Очевидно, Каримов почувствовал в Путине душу, родственную ему склонностью к силовому решению проблем. Тем более что от нынешней России он вряд ли услышит упреки в недемократичности, которые все чаще раздаются в адрес Узбекистана из Вашингтона. Именно за нарушение прав человека и несоблюдение демократических норм США приостановили в 2004 году выделение финансовой помощи республике. Эти две тенденции в Узбекистане - исламизация оппозиции и «русификация» внешней политики - не могли не встревожить США. Нынешнее узбекско-российское потепление и реальная перспектива заиметь в регионе второй Афганистан в его талибанском варианте ослабляют геополитические позиции Штатов в центре Азии и вынуждают их искать пути радикального изменения ситуации в свою пользу.
- У Америки после событий в Грузии большой соблазн учинить что-то подобное и в Центральной Азии, - считает Алмаз Исманов, эксперт Ошского ресурсного центра СМИ (Киргизия).
Этот вариант развития событий не кажется фантастическим. США утратили иллюзии, что режим Каримова можно реформировать, и не без оснований рассчитывают на то, что доведенное до нищеты население и загнанная в угол радикальная оппозиция поддержит любого, у кого хватит сил на него посягнуть. Но почему именно Узбекистан представляется наиболее уязвимым звеном для американской «пробы сил» в регионе?
Туркмения давно вещь в себе, она ни на что не влияет и провоцировать сейчас революцию в этой стране просто из любви к демократии, конечно, никто не станет. У Киргизии наиболее сильные среди четырех Центральноазиатских стран предпосылки для политического кризиса: все «прелести», аналогичные узбекским, плюс слабость власти. Но превращение «островка демократии» в проамериканский «островок» не решит геополитической задачи США, потому что в регионе только два тяжеловеса, определяющих расстановку сил: Казахстан и Узбекистан.
Не стоит жениться на американках
«Обновлять» Казахстан по грузино-украинскому сценарию Вашингтон вряд ли рискнет по ряду веских причин.
1. После смены декораций на Украине попытка США политически выйти непосредственно к южным границам России может окончательно обозлить Москву и чревата самыми серьезными глобальными последствиями, от которых сегодня не выиграет никто.
2. Любое крупное социальное потрясение с непредсказуемым исходом поставит под сомнение судьбу многомиллиардных американских инвестиций, вложенных в нашу страну.
3. А главное - делать революцию в Казахстане просто незачем. Наша страна не является источником терроризма. В отличие от Узбекистана, который пятится в тоталитарное прошлое, Казахстан уверенно движется в рыночном направлении, что не вызывает принципиальных возражений не только у Запада, но и у отечественной оппозиции. Сформировался средний класс, у людей есть перспектива и есть что терять в результате общественных катаклизмов. И поэтому стремление инспирировать их извне вызовет не поддержку, а массовое отторжение и протест.
4. И, наконец, если в Узбекистане оппозиция имеет кланово-исламский характер, то в Казахстане у нее совершенно другая природа. Практически всех оппозиционных лидеров (за исключением Серикболсына Абдильдина) можно назвать воспитанниками президента. Жармахан Туякбай, Акежан Кажегельдин, Галымжан Жакиянов, Ораз Жандосов, Алихан Байменов, Алтынбек Сарсенбаев - все они, занимая крупные посты, брали уроки управления государством у Нурсултана Назарбаева. Все они выражают идеологию мелкой и средней буржуазии. И в принципе протестуют не против целей, поставленных властью, а против методов и сроков их достижения. Я уже не говорю о том, что казахстанская оппозиция чрезвычайно пестра и не консолидирована, «не овладела массами» и не может похвастаться общим харизматическим лидером, способным на равных конкурировать с президентом.
Как показывает опыт Украины и Грузии, успех революции невозможен без сильной, сплоченной и массовой оппозиции, в корне антагонистичной власти, и ее финансовой и моральной поддержки со стороны Запада. В этой связи - большой вопрос: станет ли Запад финансировать фактически личные амбиции и устремления казахстанских оппозиционных лидеров, даже если все они, как Ющенко, женятся на американках.
Так что нашей оппозиции не стоит на ровном месте искусственно радикализироваться и накалять обстановку. Она была рождена цивилизованным путем, и ей пристало вести политическую борьбу цивилизованными же методами. Хотя бы из чувства самосохранения. Вряд ли можно надеяться, что власть бесконечно будет смотреть сквозь пальцы на то, как кто-то раскачивает лодку, ставя под угрозу стабильность и общественное согласие в стране. Как говорится, не буди лихо, пока тихо.