Суд-то открытый, но присутствие в нем правозащитников не желательно
TRIBUNE-uz, Эльпарид Ходжаев
Ташкент внешне живет своей обычной жизнью. Как и всегда многолюдно в центре города, где, пользуясь погожим солнечным днем, молодежь фланирует по его улицам, многочисленные кафе заполнены посетителями. И лишь густое оцепление вокруг здания Верховного суда, свидетельствует о том, что в Ташкенте начался процесс над пятнадцатью участниками майских событий в Андижане. Это первая группа, которая предстала перед судом. Всего же по обвинению в попытке свержения конституционного строя арестовали более 120 человек.
Как сообщили в пресс-службе Верховного суда, для освещения хода процесса аккредитовались свыше 40 зарубежных журналистов. Из местных СМИ в зал суда, а им оказалась небольшая комната, были допущены представители официальных изданий - где-то в количестве 25 журналистов. В течение десяти минут им разрешили находиться в этом тесном помещение, затем вежливо препроводили в другую комнату, где был установлен большой монитор. Представителям дипломатических служб было предоставлено другое помещение, также оборудованное монитором.
После обязательной технической процедуры представления участников суда, заместитель генерального прокурора Анвар Набиев начал зачитывать текст обвинения. Это очень большой документ, с которым он ознакомил собравшихся. Текст настолько объемистый, что потребовал перерыва. Обвинитель рассказал об истории секты «Акромия», об организации террористической группы, о событиях 12-13 мая в Андижане и об участии обвиняемых в этих событиях.
К сожалению, обвинение читалось на государственном языке, и так как большинство аккредитованных журналистов не знает узбекский, а перевода на русский или какой-либо другой международный язык не было, они так и остались в неведение, о чем же говорил прокурор в своей обвинительной речи. Отметим только, что все обвиняемые внешне выглядели спокойными, они внимательно слушали обвинение в их адрес.
Как уже отмечалось выше, для того, чтобы попасть внутрь здания, нужно пройти тройное кольцо оцепления милиции. Пропускали строго по спискам. Но даже те, кто попал в эти списки, так и не смогли присутствовать в суде. Так известный правозащитник Сурат Икрамов, председатель Инициативной группы независимых правозащитников Узбекистана (ИГНПУ), был внесен международной организацией Фридом Хаус в список наблюдателей за процессом. Однако утром, когда он собирался ехать в Верховный суд, ему не разрешили это сделать.
«Где-то в районе 9- ти часов утра я с женой вышел из дома, открыл ворота гаража, чтобы вывести машину и ехать в суд, как к нам подъехали четыре машины и заблокировали выезд,- рассказывает Сурат Икрамов.- Сидящие в них люди, как я понял, работники МВД и СНБ, на мой вопрос, почему они так делают, отвечали, что получили устное указание не выпускать меня из дома. Потом по приказу начальника Сабир-Рахимовского районного управления внутренних дел, меня повезли к нему. Во время полуторачасовой беседы со мной полковник милиции прямо сказал, что мое присутствие на суде не желательно и что имеет устную установку сверху не допустить меня до участия в процессе. В конечном итоге меня попросили никуда не выходить из дома. Так что, считайте, что я нахожусь под домашним арестом».
На представителей силовых структур никак не подействовали слова о том, что суд этот открытый. Об этом неоднократно говорили и Президент страны, и представители генеральной прокуратуры. Сурат Икрамов говорит, что просто хотел проехать к Верховному суду, чтобы удостовериться, есть ли он в списках или нет. Если нет, то так и так вернулся домой. Но ему не разрешили сделать это.
«Уверен, что материалы следствия сфабрикованы,- говорит правозащитник.- Сам я не принимал участия в Андижанских событиях 12-13 мая. Однако ко мне приезжали очевидцы этой трагедии, которые рассказывали о том, как все происходило. Люди на площади собрались не потому, что их насильно согнали туда боевики, а потому, что прошел слух, что приедет Президент и он встретится с ними. Именно ему они хотели рассказать о своих проблемах - массовой безработице, обнищании, притеснениях со стороны чиновников и силовиков, о безудержной коррупции, насквозь принизавшей всю вертикаль власти. Но вместо встречи произошла жестокая казнь».
По мнению правозащитника, процесс продлится месяц, может быть чуть меньше. Подготовленные в ходе следствия документы будут судом подтверждены и приговоры обвиняемым будут жестокие.
20.09.2005 14:39