6 февраля 2010
Сражение за туркменские трубы будет продолжено:: Казахстан. Деловая Неделя.
6 февраля 2010
Сражение за туркменские трубы будет продолжено
5 февряля 2010г. ? 5 (883), Деловая Неделя, Казахстан
Юрий Сигов, Вашингтон
Ашхабад будет и дальше пробивать новые газовые маршруты в Иран, Китай и Европу для снижения своей транспортной зависимости от России
Вся «газовая карусель», сформировавшаяся в районе Центральной Азии и на Каспии, будет в нынешнем году крутиться, как и прежде, главным образом вокруг Туркменистана. И даже при условии, что на так называемом «главном энергетическом перекрестке» с Востока на Запад расположены и другие, не менее значимые с энергетической точки зрения государства, именно Ашхабад будет оставаться в центре внимания и Вашингтона, и Брюсселя как важнейший поставщик энергоресурсов на мировые рынки.
То, что Туркменистан - ключевая страна в регионе в смысле углеводородов, лучше всего понимают в самом Ашхабаде и, соответственно, себя ведут
За последние пару месяцев Туркменистан не только был ключевой фигурой при решении вопроса о прокладке новых энергомаршрутов в этом регионе, а также в связи с открытием новых трубопроводов как на юг, так и на восток, но и сконцентрировал именно на себе повышенную дипломатическую активность со стороны и Вашингтона, и Москвы, и Брюсселя, и Пекина, и Тегерана. И хотя целый ряд энергетических вопросов, завязанных на Ашхабаде, по-прежнему не имеют четких и ясных ответов, именно туркменское руководство будет и дальше играть важнейшую роль в сохраняющей свою актуальность международной «трубопроводной дипломатии». Именно поэтому для США, России, Китая и Ирана поддержание с Туркменистаном тесных взаимовыгодных отношений в этом году становится одним из приоритетных направлений во внешнеполитической деятельности. Ведь по оценкам ведущих американских экспертов, какими бы ни были перспективы дальнейшего развития энергетического комплекса всего региона Каспия и Центральной Азии, ведущую роль в нем по-прежнему будет играть именно Туркменистан.
Отношения с Россией: бизнес или политика?
Состоявшийся в канун Нового года визит российского президента в Ашхабад был призван прежде всего возобновить поставки туркменского газа в северном направлении, прерванные еще в апреле прощлого года. Россия обязалась закупать у Туркменистана в этом году примерно 11 млрд. кубометров природного газа по так называемой «среднеевропейской цене».
С точки зрения самого факта возобновления диалога на уровне первых лиц двух государств подобный факт, видимо, следует признать каким-то пусть и полушагом, но все же вперед. Но на деле кроме чисто политического жеста в сторону Ашхабада Москва фактически мало что от подобных действий выиграла.
Начнем с того, что до сих пор в подвешенном состоянии остается прокладка давно уже вроде бы обговоренного Россией, Казахстаном и Туркменистаном так называемого Прикаспийского трубопровода по направлению к российским границам. «Командирское решение» об осуществлении этого проекта было принято уже давно, кое-какая документация для него также вроде бы уже подготовлена, но никаких реальных подвижек к началу самих работ и тем более установленных сроков их завершения до сих пор не определено.
Трубопровод этот на самом деле вовсе не такая уж маловажная часть общей политической и энергетической картинки, складывающейся в этом регионе. Ведь на фоне пуска в строй газопровода из Туркменистана в Китай через территории Казахстана и Узбекистана, а также открытия новой ветки газопровода из Туркменистана в Иран «давняя заморозка» на маршруте Прикаспийского газопровода весьма показательна и реально снижает какие-либо шансы России влиять на энергетическую политику Туркменистана на будущее. Что же касается закупок Россией туркменского газа на этот год, то хотя объемы этих закупок будут снижены по сравнению с прошлым годом, тем не менее по деньгам все будет вестись на так называемых «среднеевропейских ценах». Но понятия о них у России и Туркменистана разнятся. Так, туркмены считают, что за основу таких цен надо брать цену, по которой природный газ покупает у России Германия, а Москву такой подход вовсе не устраивает.
Также стоит отметить и такой нюанс. Сокращение закупок Россией газа в Центральной Азии коснется в этом году только Туркменистана, а вот закупки его у Узбкистана и Казахстана, напротив, пусть на ненамного, но все же будут увеличены. Те же американские эксперты считают подобное неким наказанием Ашхабада со стороны Москвы и ясным сигналом, что в дальнейшем Туркменистан не должен портить свои отношения с Россией, если хочет получать хорошую цену за свой газ и поставлять на российский рынок выгодные для себя его объемы.
Между тем нельзя забывать и о том, что от соглашения с Ашхабадом в этом году Россия будет терять немалые деньги, поскольку от этих договоренностей главным плюсом Москва видит прежде всего сохранение хотя бы какого-то «политического присутствия» в Туркменистане, но вот финансовой прибылью это отнюдь не сопровождается.
В целом же практически вся российская торговля газом с заграницей тесно связана с политической конъюнктурой. А поскольку та весьма сушественно будет и дальше «колебаться» в разные стороны, то и газовые договоренности с Туркменистаном и с Азербайджаном для России могут пересматриваться в зависимости от того, начнутся ли реальные работы над прокладкой Nabucco и других альтернативных маршрутов, и какие среднеевропейские цены будут формироваться в течение нынешнего года на природный газ.
В этой же связи Туркменистан неизбежно будет делать ставку на Иран (хотя его современная и выгодная Ашхабаду платежеспособность может серьезно пострадать, если США и Евросоюз будут и дальше продожать давить Тегеран по ядерной проблеме). И, пожалуй, только с китайцами Ашхабад сможет договариваться на перспективу по стабильной оплате. Но при этом стоит учесть, что о том, что у Пекина на уме и каким он видит энергоснабжение своих западных районов за счет поставок из Туркменистана (газ) и Казахстана (нефть), неведомо доподлинно никому.
Китайская труба как «вспомогательный рычаг» для давления Ашхабада на Россию, США и ЕС
Газопровод Туркменистан-Китай, пущенный в середине декабря прошлого года, ознаменовал собой сразу несколько важных и принципиальных изменений на энергетической карте Центральной Азии и Каспия. Прежде всего для самого Ашхабада проект этот выгоден уже тем, что у него появилась воможность альтернативно поставлять природный газ в восточном направлении, причем есть вероятность того, что эту «великую китайскую трубу» не будут по желанию перекрывать сами получатели сырья (по крайней мере на ближайшую перспективу).
С другой стороны Туркменистану не стоит забывать о том, что его газ поступает в Китай транзитом через Казахстан и Узбекистан. И если с Астаной отношения у Ашхабада более-менее налажены, да и выгода от пользования этим газопроводом у них взаимная, то Ташкент в любой момент может по собственному интересу притормозить туркменские газовые поставки в Китай или опять-таки в случае необходимости поднять транзитную стоимость за прокачку.
Во-вторых, в энергетический комплекс Центральной Ази с окрытием этого газопровода всерьез и надолго пришел Китай, который за счет имеюшихся свободных средств в состоянии не только финансировать новые газо-и нефтепроводы в свою сторону, но и вкладываться в разведку и разработку новых нефтегазовых месторождений.
И, наконец, в третьих, уложив трубу в сторону Китая, сам Туркменистан недвусмысленно дал понять и американцам, и европейцам, что если они и дальше будут тянуть с проектом Nabucco и ему подобными идеями, то туркменский газ будет уходить во все возрастающем количестве совсем в других направлениях - благо, что пока того газа, что есть в наличии у Ашхабада для подобных труб, вроде бы хватает. Да, Туркменистан в транспортно-транзитном корридоре и для Соединенных Штатов на данном этапе по-прежнему имеет немаловажное значение из-за продолжения операции сил коалиции в Афганистане. И для США расширять сотрудничество с Ашхабадом важно прежде всего не столько для своих нужд, а больше для обеспечения энергетической безопасности Европы, в которую на данном этапе большая часть голубого топлива идет по российским трубопроводам.
Ашхабад будет же со своей стороны и дальше стремиться договариваться напрямую с теми европейскими странами (так, в феврале состоится визит президента Туркменистана Бердымухамедова во Францию), которые поддерживают, в принципе, проект Nabucco и в состоянии через соответствующие структуры ЕС все же подтолкнуть его к практическому старту уже в нынешнем году. С помощью же открытия газопровода в Китай, где существует огромный и ничем фактически нелимитированный рынок, надежные условия оплаты и перспектива дальнейшего расширения турбопроводов, Туркменистан будет стремиться «давить» в переговорах и с Евросоюзом, и с Россией, используя «китайскую трубу» как одну из самых выигрышных разменных карт в своем внешнеполитическом арсенале. Правда, для руководства ЕС Туркменистан по-прежнему остается «темным лесом в Центральной Азии», и что там делается, как вести дела с Ашхабадом, и каким образом получать там прибыли, по большей части европейцы просто себе не представляют. Поэтому, скорее всего, на какие-то отдельные инвестиционные проекты в Туркменистане страны Евросоюза могут и пойти (в том же строительстве, какой-то инфраструктуре, технологиях), но надеяться Ашхабаду на то, что они серьезно вложатся в ту же газовую сферу, пока явно преждевременно.
Иран, Афганистан - далее Пакистан и Индия
Еще одним направлением туркменского альтернативного «газового пасьянса» стала прокладка нового газопровода на север Ирана, поскольку потребности иранцев в газе стабильно растут (и это при том, что страна эта имеет вторые в мире запасы голубого топлива после России). Но здесь Ашхабаду стоит учесть те отношения, которые и сейчас и на видимую перспективу существуют между Ираном и США. Американцы не скрывают, что в ближайшие месяцы будут оказывать давление на любую страну, которая станет расширять сотрудничество с Ираном, да тем более стратегическими энергоресурсами. Наверное, можно предположить, что если отношения по линии Ашхабад-Вашингтон будут в афганском направлении и дальше укрепляться (а на уровне министерств обороны такие связи в этом году намечено всячески укреплять и развивать), то туркменской стороне неизбежно придется пересмотреть свои газопроводные интересы в отношении Ирана.
Не забывают в Ашхабаде и трансафганский вариант по доставке газа через Афганистан в Индию. Как известно, Туркменистан, Индия, Пакистан и Афганистан уже провели предварительные переговоры по трансафганскому маршруту, и если ситуация в Афганистане хотя бы немного начнет улучшаться (хотя для этого реально пока нет никаких предпосылок), то Туркменистан может получить еще одно весьма перспективное направление для своего экспорта на мировые рынки.
Кстати, стоит обратить внимание и на инвестиционный аспект всех этих проектов. В том, что касается маршрутов в сторону Афганистана и Пакистана, на ближайшую перспективу ни один серьезный инвестор, скорее всего, рисковать большими деньгами здесь не станет. А вот относительно тендеров на разработку газовых месторождений в Южном Илотане складывается несколько иная ситуация.
Показательно, что среди так называемых «победителей» последних тендеров не было ни одной российской, европейской или американской компании. Но при этом нельзя забывать о том, что российские компании за границей по деловым интересам практически никогда не работают. Они приходят или уходят с тех или иных рынков главным образом по чисто политическим соображениям (и отнюдь не их собственного руководства), поэтому пока на туркменском направлении им каких-то «особых указаний», видимо, не поступало. Американцы тоже особо лезть с деньгами в Туркменистан пока не планируют, поскольку с нужной им степенью свободы они в республике работать все равно не могут (как в том же Казахстане, к примеру), и что есть в мыслях у официальных властей в Ашхабаде, им абсолютно неведомо. Но вот если будут происходить какие-то реальные подвижки в Туркменистане в плане расширения свобод для работы зарубежного бизнеса, то вполне возможно, что компании США по-серьезному в эту республику в будущем придут.
Такой же выжидательной тактики во многом придерживаются относительно Туркменистана и европейцы, для которых пока нет никаких гарантий, что эта республика желает, как тот же Казахстан, полностью переключиться на ориентировку относительно европейских ценностей и расширение в связи с этим присутствия там значимых европейских компаний.
В целом же в нынешнем году по всем показателям Туркменистан будет оставаться наиболее активным и одновременно «разборчивым игроком» в энергетической сфере на Каспии и в Центральной Азии. И именно Ашхабад сможет лучше других своих ближайших географических соседей диктовать нынешним и потенциальным газовым клиентам наиболее выгодные для себя условия и поставок, и продаж.
При этом повышенный интерес к газовым кладовым Туркменистана со стороны и Китая, и России, и стран Евросоюза, и Соединенных Штатов будет и дальше сохраняться. И здесь уже многое будет зависеть от того, насколько туркменское руководство сможет проводить разумно многовекторную политику, с одной стороны, не ругаясь ни с кем по принципиальному, а с другой - по максимуму пользуясь имеющимися огромными национальными газовыми богатствами.