Большая политика - это всего лишь здравый смысл, примененный к большим делам
/04 ноября 2003 года/
Сначала врагом объявляется тот, кто против нас, потом тот, кто не с нами, потом тот, кто не поспевает за нами, потом тот, кто справа или слева. И так до бесконечности. Юрий Поляков
На прошлой неделе Иран, по его словам, предоставил полный отчет в МАГАТЭ. В течение примерно двух недель он будет рассмотрен специалистами агентства. В последствии выводы будут направлены уже в ООН, где и могут развернуться жаркие дебаты. Сразу необходимо оговориться, что эти жаркие дебаты развернутся только в том случае, если эксперты МАГАТЭ увидят в иранском докладе реальную опасность и желание Тегерана обзавестись своим собственным ядерным оружием. Затем последуют международные санкции со всеми вытекающими последствиями.
Пока такой вариант событий прогнозируют в Соединенных Штатах Америки, а также некоторых странах Европы. Говоря о последних, напомним, что Европейский Союз предпринял беспрецедентную попытку уговорить иранское руководство подписать Дополнительный протокол к Договору о нераспространении ядерного оружия, направив в Тегеран трех министров иностранных дел ведущих европейских государств. Справедливости ради надо отметить, что их миссия увенчалась успехом. По крайней мере, официальные лица Исламской республики Иран прямо заявляют о стремлении подписать Дополнительный протокол и даже указывают приблизительные сроки его подписания. Во всей этой политической суматохе вокруг Ирана хотелось бы подробно поговорить о той позиции, которую следует занимать России, считающейся, по мнению Запада, главным союзником Тегерана, особенно в области атомной энергии. Не секрет, что в случае негативного развития ситуации в Совете Безопасности ООН после выводов специалистов МАГАТЭ, «взрывная волна» докатится и до Москвы. Мощь и разрушительная сила этой волны будет куда более ощутимой нежели та, которая образовалась в результате разного подхода к решению иракского вопроса между США и РФ. Чтобы досконально разобраться во всех аспектах двусторонних отношений России и Ирана, необходимо, как это водится, начать с истории. Первые упоминания о начале сотрудничества относятся к XV веку. Тогда и Россия и Иран обменялись дипломатическими миссиями. Позже установились постоянные дипломатические отношения между Российской Империей и Шахиншахской Персией. Одним из первых испытаний на прочность только зарождавшихся отношений стали события, разворачивавшиеся во времена правления Петра I. Тогда, боясь усиления Турции в регионе, иранские власти попросили российского императора оказать военную помощь. В три провинции были введены войска, которые в последствии покинули иранскую территорию в соответствии с мирными договорами 1732 и 1735 годов.
Обострение в отношениях произошло в XIX веке. Российско-иранские войны 1804-1813 и 1826-1828 годов закончились подписанием Туркманчайского мирного договора, ставшего основой дальнейшего сотрудничества.
В Советский период Истории двусторонние отношения между Ираном и молодой Россией характеризовались стремительным развитием. Уже в первых своих декретах руководство большевиков осудило политику царизма в отношении Ирана, и аннулировало Договор о разделе Персии. В 1918 году из иранских провинций были выведены войска, а в 1919 году была направлена нота, в которой говорилось об основных векторах во внешней политике Страны Советов в отношении Ирана. 26 февраля 1921 года был подписан Договор между РСФСР и Ираном. Это был первый международный договор Тегерана, основанный на принципах взаимности и равноправии сторон, на признании независимости и суверенитета Ирана. Важным шагом в развитии отношений между СССР и южным соседом стал подписанный в Москве 1 октября 1927 года Договор о гарантиях и нейтралитете. Тогда же было подписано соглашение об эксплуатации рыбных промыслов южного побережья Каспийского моря.
В годы Второй Мировой войны через территорию Ирана в Советский Союз осуществлялись поставки стратегически важных товаров и вооружений. В соответствии с подписанным в Тегеране 29 января 1942 года Договором о союзе Англия и СССР взяли на себя обязательство уважать территориальную целостность, суверенитет и политическую независимость Ирана, и защищать его всеми имеющимися в их распоряжении средствами против всякой агрессии со стороны Германии или любой другой державы. Иран, в свою очередь, обязывался сотрудничать с союзными государствами. В соответствии с договором СССР и Англия могли держать на иранской территории ограниченный контингент войск. 9 мая 1946 года советские войска вышли из страны.
До середины 50-х годов двусторонние отношения развивались хорошо. Но после 1955 года, когда Тегеран присоединился к Багдадскому пакту, в отношениях с Советским Союзом наступило заметное охлаждение. Современные исследователи считают, что новый этап в российско-иранских отношениях начался после февральской революции в Иране 1979 года.
На первых порах эта революция была воспринята в Москве с определенной растерянностью. Движущей силой революции оказалось духовенство, что явно не вписывалось в рамки атеистического марксизма-ленинизма. Однако, демократические лозунги революции в Иране, участие в ней широких народных масс, активная роль левых организаций, а также ее антиамериканская сущность в разгар холодной войны с США, особенно накануне войны в Афганистане, несколько притупили внимание партийных руководителей из Центрального Комитета КПСС, не разглядевших яростный антикоммунизм исламских революционеров. Это подтвердилось в начале 80-х годов, когда левые силы в Исламской Республике Иран были разгромлены, а СССР поставлен на одну доску с США, объявлен «шайтаном номер два», или «малым шайтаном», а его политика в отличие от «черного» - американского - империализма была признана официальным Тегераном «красным империализмом».
Во время ирано-иракской войны советские политики также не могли определиться с тем, кому именно помогать, Багдаду или Тегерану: в случае победы Ирана, он автоматически становится доминирующим государством на Ближнем Востоке, а с другой, втягивание Вашингтона в этот конфликт на стороне Ирана играло только на руку кремлевской администрации.
Потепление наступило в период постгорбачевского правления. Отсюда начинается, пожалуй, самый интересный и захватывающий период истории отношений между Россией и Ираном. В 1994 году, когда российская экономика трещала по швам, с подачи Минатома началось современное сближение Москвы и Тегерана, и стартовало оно со строительства первого блока АЭС в Бушире. Необходимо отметить, что атомная электростанция строилась уже давно. Начало было положено немцами в 1980 году, но они оттуда ушли. Россия согласилась на продолжение строительства в надежде получить по контракту века порядка 2,7 миллиарда долларов США. Это сотрудничество вызывало и вызывает споры как в России, так и на Западе. Сторонники и противники выдвигают самые разнообразные доводы. Так, например, в Москве постоянно утверждают, что иранские ученые не смогут с помощью реакторов в Бушире обогатить уран до оружейного. Кроме того, все операции с ядерным топливом будут постоянно контролироваться инспекторами МАГАТЭ, причем официальный Тегеран дал на это принципиальное согласие. Противники утверждают, что такой уж острой необходимости в АЭС у Ирана нет. Известно, что эта страна имеет богатые месторождения нефти и газа. Этого топлива пока вполне достаточно для получения необходимой электроэнергии посредством тепловых электростанций. Кроме того, если у Тегерана есть страстное желание заиметь ядерное оружие, то никакие инспекции ему не помешают.
В принципе, именно этот спорный вопрос и стал камнем преткновения на всех встречах высокопоставленных представителей России, США и стран Европы. Для Москвы, в столь сложных экономических, да и надо сказать, политических условиях, Иран действительно является стратегическим партнером на южном направлении. Об этом говорил еще несколько лет назад бывший директор Федеральной пограничной службы Андрей Николаев. И дело не только в стратегическом партнерстве. Иран имеет большое влияние в Центральной Азии, где в последнее время наблюдается рост активности Соединенных Штатов и НАТО. Антиамериканская политика Тегерана как раз играет на пользу Москве, которая хочет вернуть свое былое влияние в этом регионе, утерянное в середине 90-х годов. Но как известно, каждая медаль имеет свою обратную сторону. Далек от мысли, что Иран, влияя, например, на руководителей Объединенной Таджикской Оппозиции, заботится о национальных интересах России. Да, пока цели двух стран совпадают, но что будет потом, когда в определенный момент их «дорожки» разойдутся? Судя по истории двусторонних отношений, такие моменты случались, и дружественные речи сменялись на гневные выпады духовных лидеров. Запад неоднократно предостерегал и продолжает предостерегать Россию от возможности такого поворота событий. Для полноты картины можно сказать, что у Соединенных Штатов был свой горький опыт. До революции Вашингтон активно использовал иранскую территорию для размещения своих средств радиоэлектронного слежения, что позволяло американским спецслужбам контролировать запуски ракет на советских полигонах. После известных событий сотрудники посольства США в Тегеране были взяты в заложники, что привело к резкому охлаждению сотрудничества и сворачивания всех военных программ. Такое своеобразное противостояние продолжается и по сей день.
Сторонники развития сотрудничества в России в один голос говорят о больших деньгах, которые сулят атомные и военные контракты. Но напрашивается один любопытный вопрос. Почему Москва должна сотрудничать только в этом направлении? Например, основу импорта Ирана в его сотрудничестве с европейскими странами составляют продовольственные товары, промышленное оборудование (для нефти и газодобывающей отрасли) транспортные средства (суда, локомотивы). Отсюда результат, который говорит явно не в пользу России. Товарооборот ИРИ с Германией оценивается в 3 млрд. долл. в год, с Италией - 2,6 млрд. долл., с Францией - 1,8 млрд. долл. Россия с товарооборотом на уровне 670 миллионов долларов занимает 12-ое место. Несомненно, что в последнее время официальные представители РФ и Ирана обсуждают большое количество совместных будущих проектов. Это строительство транспортного коридора «Север-Юг», сотрудничество в металлургической области, в Иране начался выпуск российских автомобилей «ГАЗель» и еще многое другое. Однако главным направлением по-прежнему остается экспорт вооружения и атомная энергия.
Именно на это упирают противники ирано-российского сближения. В качестве основного аргумента используется знакомая формула, согласно которой страна, экспортирующая вооружение, становится со временем более уязвимой от страны импортера. Эта ситуация приобретает большее значение в российских условиях. Так уж получилось, что у иранской армии, а также у армий других стран, на вооружении состоят такие образцы современной военной техники, которых нет у российской армии. Кроме того, если Иран с помощью Москвы и Минатома сумеет получить в свое распоряжение ядерную бомбу, то это, по мнению все тех же противников, принесет только головную боль Кремлю. Западные политологи уверяют, что мусульманин не уживется с христианином. В любом случае будут возникать такие ситуации, где национальные интересы России и Ирана не будут совпадать, а имея на вооружении современное оружие Иран может повести себя политически некорректно. Не следует также забывать о том, что некоторые влиятельные иранские круги поддерживают тесные отношения с террористическими организациями в Палестине, и тому есть немало свидетельств.
Отсюда возникает следующий спорный момент. Российские политики, говоря о необходимости сотрудничества с Тегераном, подчеркивают довольно умеренную позицию Ирана по вопросу Чечни. Эта позиция не допускает эскалации напряженности в этой республике. Посол ИРИ в Москве не раз заявлял, что его страна заинтересована в политическом решении чеченской проблемы без кровопролития. Иран неоднократно говорил, что в рамках Организации Исламской Конференция готов содействовать процессам урегулирования. Несколько раз представители официального Тегерана, в том числе и министр иностранных дел Камаль Харрази, а также его заместитель приезжали для обсуждения этого вопроса в Россию.
Но те кто ратует за дальнейшее развитие отношений забывают, что именно Иран был страной, которая первая осудила ввод российских войск в мятежную республику. Правда, потом гневные высказывания сменились на политкорректные слова, но это было уже потом. Справедливости ради необходимо особо подчеркнуть, что среди арестованных или убитых боевиков не было выходцев из Ирана. С другой стороны, есть сведения, согласно которым ряд благотворительных фондов, действующих на деньги иранских духовных лиц, поддерживают действия террористов в Чечне и Палестине.
Кавказ вообще является регионом, где очень тесно переплетаются российско-иранские отношения. Речь, конечно же, идет о Каспии. Неурегулированность статуса моря генерирует множество проблем для всех стран этого региона. Несмотря на то, что позиции Тегерана и Москвы по проблеме Каспия постепенно сближаются, говорить о полном урегулировании ситуации пока не приходится. Аналитики прогнозируют, что в конечном итоге Иран примет условия Москвы, что только укрепит позиции последней. Кремль получит великолепную возможность влиять на Азербайджан, с которым у ИРИ есть свои противоречия. Кроме того, многих беспокоит и так называемая проблема «пантюркизма», которая возникла в связи с появлением на севере Ирана почти сплошной «тюркской дуги». И здесь опять-таки естественным, если не главным, союзником Тегерана на Кавказе и Центральной Азии выступает Москва.
Несомненно это пугает западные страны, в частности Турцию и США, имеющих свои взгляды на дальнейшее развитие кавказского региона. Прежде всего, их волнует судьба нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан. Пока иранская сторона не представляет особой опасности проекту, но с каждым днем армия и экономика ИРИ становится все сильнее, и постепенно вероятность такой опасности растет. В начале 90-х годов в Москве отдавали предпочтение турецкой модели развития кавказских и центрально-азиатских стран. С развитием добрососедских отношений с Тегераном, чаша весов склонилась к иранской модели. Если ориентация на турецкую модель позволяет новым государствам использовать в основном «национальный» фактор, то обращение к иранской модели позволит использовать исламский фактор для стабилизации положения в многонациональных государствах. В перспективе этот фактор может стать одним из главных и для формирования единого экономического региона. Это не может не пугать и сторонников и противников отношений между Россией и Ираном. Именно здесь, по мнению многих политологов, находятся «дорожки», которые в последствии смогут разойтись.
Получается, что доводы сторонников и противников сотрудничества Москвы и Тегерана справедливы. Все зависит от того, с какой точки зрения смотреть на будущее этих отношений. Скептики придерживаются позиций Запада, а оптимисты хотят верить в то, что Иран не станет для России врагом и конкурентом. Они справедливо полагают, что с развитием экономики ИРИ будет развиваться и российская экономика. Что же делать российскому руководству в этой нелегкой ситуации, чью сторону принять, особенно если иранское досье ляжет на стол Совета Безопасности. С уверенностью можно предположить, что Соединенные Штаты в этом случае уж точно не упустят шанса наложить на Тегеран санкции, это у них уже раньше получалось в отношении других государств. И тогда России придется в очередной раз «латать дыры» в отношениях с Белым Домом, что негативно отразится на позициях Москвы на международной арене.
Главное, на мой взгляд, придерживаться во всем «золотой середины». Нельзя допускать того, чтобы с помощью российского оружия иранская армия становилась сильнее и мощнее вооруженных сил России, так как в ближайшем будущем интересы, двух государств возможно могут оказаться по разные стороны баррикад. Хотелось бы поверить Минатому, что атомная электростанция в Бушире не станет лабораторией по производству оружейного урана. Как говорит русская пословица «Семь раз отмерь - один раз отрежь». Наличие у Ирана ядерного оружия ни в коей мере не отвечает российским интересам, так как оно может быть использовано против Москвы. Следует выработать соответствующие гарантии , которые не позволили бы иранской стороне заполучить атомную бомбу. Одновременно с этим выработать действенные механизмы, предотвращающие распространение ядерного оружия, так как имеющиеся явно устарели, а Тегеран с помощью Кремля или без него, в конце концов, будет иметь на вооружении такую бомбу.
Нельзя отвергать роль США и их союзников в урегулировании ситуации вокруг Ирана, к их мнению следует прислушиваться, хотя бы в пол-уха, всегда помня об их национальных интересах, которые, как у Вашингтона, распространяются намного дальше, чем государственные границы. Осложнения в отношениях с американской администрацией из-за ядерной программы Тегерана сейчас невыгодно России, чьи политики только-только наладили диалог со своими заокеанскими визави.
В общем, Москве остается пожелать мудрости, присущей восточным людям, политического напора, которым в последнее время так славятся США, и осмотрительности, успешно применяющейся европейскими странами.
Евгений Шульц, ЦентрАН