Туркменский рубикон
Ноябрьское покушение на президента Туркменистана Сапармурата Ниязова и последующие за ним события, как и положено в таких случаях, породили массу сомнений и вопросов. Но одновременно именно таким образом были даны и весьма принципиальные ответы. Однако обо всем по порядку...
Абай Турсынов Алматы
Мы уже неоднократно писали о подоплеке той ситуации, что сложилась к концу 2002 года внутри и вокруг Туркменистана, о ее геополитических и внутривластных предпосылках и особенностях (см. «КонтиненТ», ?10 и ?22 за 2002 год). События, происходящие в настоящее время в республике, в целом соответствуют представленной тогда логике развития. Поэтому не станем повторяться, и в этот раз отметим лишь отдельные моменты, непосредственно связанные с новыми обстоятельствами.
У матросов есть вопросы...
Первый вопрос, естественно, о самом покушении на «отца всех туркмен». Оно действительно выглядит более чем странно, как с точки зрения плановой разработки, так и непосредственного исполнения. Стрелять по бронированному автомобилю из «калаша» (!), имея при этом под рукой «КамАЗ» (!!) - больше похоже на первоапрельскую шутку, в ноябре несколько неуместную. Президента даже попугать для острастки не получилось.
И таких «неувязочек» при внимательном изучении картины покушения возникает целая куча. А уж обнародованный туркменской прокуратурой план «вооруженного насильственного захвата власти» - это просто песня. После его прочтения невольно задумаешься: если именно так все и было на самом деле, то кто же более невменяем - заговорщики или те, кто считает, что с таким планом оппозиционеры представляют серьезную угрозу режиму. Или, может быть, и те и другие достойны друг друга в этом смысле.
Поэтому, если задаться привычным вопросом, кому этот «теракт» был выгоден именно в таком виде и именно с такими последствиями, то самый очевидный ответ - самому Туркменбаши, «великому и ужасному». Следовательно, мы имеем дело скорее всего с хрестоматийной инсценировкой покушения на самого себя, инсценировкой с далеко идущими планами. Ее практическую сторону взяли на себя, естественно, местные спецслужбы. И, скорее всего, это был даже не КНБ (или МНБ), основательно «зачищенный» еще весной прошлого года, а наиболее близкие Ниязову люди из его собственной службы охраны.
Впрочем, совсем не обязательно, что генератором и разработчиком этой идеи является сам туркменский президент или, что он был заранее поставлен в известность о ее реализации. Подобную постановку, в том числе, используя «втемную» отнюдь не монолитную туркменскую оппозицию, вполне бы мог разыграть кто-то из внешних игроков. Цель акции: намекнуть несговорчивому и нейтральному Туркменбаши о бренности человеческого бытия и/или, предвидя его реакцию, вызвать активизацию властно-политических процессов внутри и вокруг республики, то есть форсированно «довести клиента до кондиции». Что, кстати, мы и наблюдаем в настоящий момент.
Организовать «теракт» могли и все те же туркменские спецслужбы. Но только уже по своей инициативе. Может быть, решили таким образом выслужиться и доказать свою лояльность и профессионализм, прекрасно понимая, что «неприкасаемых» в республике уже нет и, что хоть какую-то личную безопасность могут обеспечить лишь дополнительно набранные «очки». Возможно, торопились «перевести стрелки» на оппозицию, зная, что подозрительность Туркменбаши обострена до предела, что он недоволен тем, как идет борьба с находящейся в эмиграции контр-элитой, и какие «оргвыводы» могут за всем этим последовать. Или еще банальнее - кто-то в спецслужбах решил использовать неизбежную волну репрессий для того, чтобы разобраться с собственными врагами и конкурентами среди президентского окружения и туркменской элиты в целом. Три вышеперечисленных мотива, каждый в отдельности, конечно же, малоубедительны. Однако объединенные вместе, они дают версию, которая также имеет право на существование.
И к матросам есть вопросы!
Второй же интересный момент - арест и осуждение Бориса Шихмурадова, одного из лидеров оппозиции, которого сам президент Ниязов фактически признал своим главным врагом. Вопросов и перспектив они породили отнюдь не меньше, чем предшествующее им покушение на Туркменбаши. Хотя, казалось бы, ну какая принципиальная разница в том, как попал в руки скорого туркменского правосудия Шихмурадов? Главное - сам факт.
Тем не менее ответ на этот вопрос может оказаться куда более значимым, чем вопрос об истинных организаторах «теракта». По официальной версии туркменских властей Шихмурадова задержали в Ашхабаде сотрудники правоохранительных органов. По версии же его родных и соратников по Народному демократическому движению Туркменистана (НДДТ), он пришел в Министерство национальной безопасности сам, предварительно опубликовав открытое письмо, в котором объяснил причины своего поступка и предупредил о возможности самооговора.
Шихмурадов действительно мог добровольно сдаться властям, чтобы спасти от пыток и заключения своих родственников и друзей. Причем сделать это как из чистого альтруизма, или, проще говоря - по-мужски, так и с тонким, хотя и весьма рискованным для жизни или рассудка, политическим расчетом. Ведь теперь, вне зависимости от того, какими были его внутренние мотивы, он - «освещенный властью» герой-мученик, туркменский Нельсон Мандела, человек-тефлон, к которому не пристанут никакие обвинения в коррупции или нелегальной торговле оружием, какими бы обоснованными или фальсифицированными они ни были. Сняты и вполне оправданные сомнения в его властной харизме и профессиональных качествах, а также вопросы о не совсем чистокровном туркменском происхождении.
Туркменбаши же, со своей стороны, совершил характерную для псевдоавторитарных правителей ошибку. Ведь кем был прежде для многих Борис Шихмурадов - всего лишь попавшим в опалу, а потому взбунтовавшимся приближенным Туркменбаши, человеком системы, который принимал самое непосредственное и активное участие в выстраивании существующего режима и даже сделал, как утверждают злые языки, на этом неплохие деньги. Но примитивная до абсурда публично растиражированная дискредитация Шихмурадова дала только обратный эффект. А посадив лидера НДДТ, Сапармурат Ниязов фактически, легитимизировал его как обоснованного и даже основного претендента на верховную власть.
Конечно, все это будет выглядеть несколько иначе, если достоверно выяснится, что Шихмурадов все-таки был пойман. И даже не в Ашхабаде, а вообще за пределами республики, на чем уже сейчас настаивают отдельные эксперты и наблюдатели. Теперь представьте только, что произошло это на территории России. Понятно, что без ведома или даже участия Кремля и российских спецслужб эта операция не состоялась бы даже чисто технически, так как туркменские спецы - это вам не «Моссад» или китайцы.
Но ведь в этом случае выходит, что Шихмурадова просто «сдали», обменяв на какие-то конкретные уступки со стороны Туркменбаши. И намеки официального Ашхабада на «российский» след в покушении - не более чем заранее оговоренная уловка для отвода глаз. Как сразу меняется в этом случае расклад вокруг республики и ее президента. Российская поддержка, она ведь дорогого стоит.
Все это, конечно, только версии, причем с весьма невысоким пока уровнем допуска. Но если туркменские власти убедительно докажут, что арест Шихмурадова был осуществлен не по его доброй воле, то в этом случае его открытое письмо и продекларированные в нем благородные порывы принимают несколько другой вид и интерпретацию. Для оппозиции и лично Шихмурадова не очень-то лицеприятную и даже чреватую серьезной потерей доверия.
Впрочем, уже другие эксперты и наблюдатели говорят, что после трансляции по всему миру кадров с шихмурадовским «чистосердечным признанием», беспокоиться в НДДТ не о чем. Нам же остается только надеяться, что не все тайное остается таковым. И что уже при следующем туркменском президенте мы, возможно, узнаем хотя бы часть правды. Если, конечно, этим президентом не станет сам Борис Шихмурадов.
Игры в классику
Но как бы то ни было, а Туркменбаши «отыгрывает» выпавшую ему сейчас карту просто классически. Потому что неудавшееся покушение на носителя верховной власти почти всегда дает этому самому носителю возможность укрепить свои позиции. Вне зависимости, реальное оно или провокационное и какова суть этой власти - демократичная, авторитарная или даже деспотичная.
И пусть кому-то покажется, что в Туркмении это делается грубо или недостаточно умело. Хотя, собственно, почему «покажется», ведь так оно и есть на самом деле. Но вопрос ведь не в том, как это выглядит со стороны (в сложившейся ситуации такие «мелочи», как собственный имидж, интересуют президента Ниязова даже не во вторую очередь), а в том, какие конкретные проблемы удается или удастся ему при этом решить.
Проблем же для решения, более чем достаточно. В частности - необходимо разобраться со своими политическими противниками. Причем как с явными, из оппозиции, так и внутри собственного окружения, превентивно «зачистив» скрытых и потенциальных бунтовщиков. Попутно, кстати, можно списать все свои неудачи и промахи на посту главы государства на происки «внутренних ренегатов» и «внешних интриганов». А также дать понять тем самым внешним силам, кто в доме безальтернативный хозяин, кто способен контролировать обстановку и обеспечивать хоть какие-то гарантии стабильности и безопасности. И, соответственно, с кем, хочешь не хочешь, но придется вести все дела.
В целом же задача - укрепить посредством тотальных и жестоких репрессий свое объективно пошатнувшееся положение и авторитет внутри страны. «Если уж приходится выбирать», - говорил о любви и страхе к государю Макиавелли, - «то надежнее выбрать страх». Проблема лишь в том, что возможности какого-либо выбора у Туркменбаши не осталось теперь даже в принципе. Так и не став для туркмен настоящим «отцом нации», он потерял само моральное право и индульгенцию на жестокость по отношению к своим «подданным». Поэтому насилие в его случае только породит насилие.
Но словно не понимая, что доведенный до крайности человек пойдет до конца, Ниязов берет в «заложники» семьи лидеров оппозиции или просто неблагонадежных граждан. Чем до предела обостряет отношения со всей местной элитой, даже относительно лояльной. Ведь теперь к неуверенности в своем собственном будущем, у каждого из них прибавится страх за судьбу своих родных и близких. А это уже не прощается. Так что можно сказать, что и властью, и элитой, и контр-элитой в Туркмении перейден своеобразный Рубикон. Каждая по-своему, но эти силы прошли «точку невозврата», за которой - неизбежные перемены. Остается только немного подождать и выяснить, какие именно.
Парадокс, но, стремясь любыми средствами продержаться как можно дольше у власти, Сапармурат Ниязов не только лишил себя возможности «мягкого», компромиссного ухода, но, похоже, собственными руками ускорил приближение наиболее радикального конца. Если ведешь себя как классический восточный тиран, но при этом переигрываешь или недоигрываешь этот образ и зарываешься, то будь готов к скорой и не менее классической перспективе - пополнить мировую летопись тихих и быстрых дворцовых переворотов. Переворотов с трагичным и бесславным для плохого «актера» финалом. Переворотов, которые, как правило, организуются не извне, а самым что ни на есть ближайшим окружением.