"Навигатор-2", Дата публикации: 11 мая 2005 г. Валерия ИБРАЕВА, искусствовед
Казахстан 2030: Страна без художника
Я все-таки не фантаст и не гадалка. Могу представить год 2030-й, исходя исключительно из сегодняшней ситуации, то есть не из виртуальной, декларируемой, и не из того, чего бы хотелось, а реальной, практической - нарастания государственного национализма и осознанной пассеистичности государственной культурной политики. Кроме того, что я не гадалка, я еще и не политолог.
Есть такой исследователь русского национализма Сергей Чернышов, с концепциями которого я во многом согласна. Он утверждает, что, в принципе, любое национальное государство проходит в своем становлении четыре стадии:
Первая - создание мифа о доколониальном "Золотом веке", когда не было никаких завоевателей и никаких колонизаторов (чего в принципе не бывает. - В.И.).
Вторая - призывы к воплощению данного мифа в жизнь. С.Чернышов утверждает, что лидерами этого движения становятся обычно самые ассимилированные, приводя в пример чешских и алжирских националистов, которые излагали идеи национально-освободительных движений в первом случае - на прекрасном немецком, а во втором - на чистом французском языке.
Третья стадия - собственно национально-освободительное движение - посредством революции и/или изгнания народа-колонизатора. Те же французы жили в Алжире 200-300 лет и покинули страну в одночасье.
Ну, и после этого предполагается наступление четвертой стадии - то есть, собственно, приход Золотого века. Правда, его никто никогда не видел. В Алжире, где состоялось мононациональное государство, стреляют. В Туркменистане, при той же этнической картине, сажают.
В Чехии, ситуация в которой была осложнена еще и советской властью, а теперь ставшей частью Европейского союза, не удалось построить чисто национального государства, и следовательно, "Золотого века" чехам не видать как своих ушей. Там живет много американцев, европейцев, даже перуанцев. Население Карловых Вар - вообще русское. Один из самых запоминающихся моментов в Праге для меня - это когда я с компанией американцев, зайдя в ресторан, увидела большую казахско-киргизскую компанию. Американцы радовались, как дети, и дразнили меня тем, чем дразнят обычно американцев, отмечая непременное их присутствие в любой стране и любом городе.
Бросив своих коллег, я долго разговаривала с "нашими в Праге" - программистами, режиссерами, рекламщиками - сотрудниками кинокомпании "Баррандов". Конечно, меня интересовала причина их пребывания на чужбине, что они и перечислили - в порядке убывания - невостребованность, отсутствие интеллектуальной среды, интерес к другому миру и способу жизни, возможность иметь интересную работу. Хорошие, умные ребята.
Не надо быть фантастом или гадалкой, чтобы предсказать им наполненную, яркую жизнь.
Раньше была такая шутка - искусствовед в штатском. Когда я училась в Ленинградской Академии художеств, наша преподавательница, крупный исследователь искусства Древнего Египта, как-то призналась, что никогда не была на родине предмета своего исследования. Сейчас, худо-бедно, искусствовед - свободная профессия. Можно больше видеть и больше читать. И обо всем судить, как просто искусствовед, без званий и заданий. Тем не менее, сравнивая нынешние постколониальные ситуации Чехии и Алжира, могу констатировать, что не знаю ни одного большого культурного события или имени современного писателя или художника из Алжира. Чехия - навскидку - начиная с Вацлава Гавела до Давида Черни; от Пражской биеннале современного искусства до Пражской театральной Квадриеналле. В Чехии также живут вынужденные эмигранты - российский художник Авдей Тер-Оганьян и узбекский художник Шухрат Бабаджанов, там живет замечательный специалист по компьютерному арту японка Кейко Сей и прекрасный артменеджер американка Даян Ваерман, все вместе много сделавшие для развития и поддержки художественного процесса, прошу заметить, неродной страны. Тот, кто открыт - обогащается. Стремление к этнической чистоте и консервации культуры не просто обедняет - выхолащивает смысл всякого искусства.
Голландец Ван Гог стал славой искусства Франции. Умерший, как и Ван Гог, в психушке, потрясающий Сергей Калмыков не станет славой Казахстана, потому что он не казах.
У нас качество культуры оценивается национальностью ее носителей.
В 2030 году Казахстан станет мононациональной, моноязычной и монокультурной страной. Европейские виды культуры - философия, музыка, театр, живопись, скульптура - будут сохранены только для очень узкого правящего круга, в качестве придворного сервиса. Новые виды искусства, основанные на оригинальном интеллектуальном подходе, не получая никакой поддержки от государства, исчезнут, а то, что было создано в первое десятилетие независимости (много!), будет потеряно. Но, поскольку народ все равно будет выражать себя и создавать какую-то эстетику, то произойдет полное замещение художественного профессионализма народными видами искусства - традиционной музыкой и прикладными искусствами, и каждый дом, каждая семья будет являть собой маленький ансамбль народных инструментов и ремесленную мастерскую, куда можно будет водить туристов.
В области книгоиздания и шоу-бизнеса - там, где деньги, напротив, будут процветать транснациональные корпорации, работающие по принципу "замещающей рекламы" - накладывая на нейтральную сюжетную матрицу пару-тройку "национальных черт", они будут выдавать стилистически унифицированный масс-культурный продукт, примерно то, что уже сделал Коэльо с казахом по имени Михаил.
Таким образом в Казахстане наступит Золотой век. Те небольшие культурные завоевания, которые осуществились ранее, сохранятся в зарубежных музеях, как, например, закупленная в 1999 году Нортоном Доджем, американским меценатом, большая коллекция искусства Казахстана второй половины ХХ - начала ХХI веков, подаренная им Музею Зиммерли Университета Нью Джерси. Мы будем этим гордиться, не вспоминая о том, что хранящиеся в США работы Шай-Зии, Сергея Маслова, Рустама Хальфина, Абликима Акмуллаева, Георгия Трякина-Бухарова (казаха, русского, татарина, уйгура, украинца) никогда не вызывали никакого интереса казахстанских музейщиков.
Наш Золотой век уже начал формироваться - за последнее время из Казахстана в Россию уехали молодые талантливые поэты Ербол Жумагулов и Асель Омар, дизайнер Владимир Данилов, очень редко заезжает домой великолепная видеоартистка Алмагуль Менлибаева, предпочитающая Германию, медиахудожница Аня Петухова уехала в Австрию. Всем им - от 22 до 35, заметьте.
Помню спор со своим южноафриканским другом-художником, который, натурально, был очень сильно настроен против любого вида колониализма, возмущаясь, например, тем, что в музеях Берлина хранятся экспонаты Древнего Востока - Вавилонии, Египта, Ниневии, Пергама. В принципе, я была с ним согласна, и с этим не поспоришь, колониализм - это варварство и вообще вещь недостойная, но мой аргумент "за" был по поводу сохранности произведения искусства - как раз недавно были взорваны Будды в Афганистане. Скульптура Бенина сохранилась в Британском музее, потому что была украдена из этой африканской страны, как и Элгиновские мраморы- рельефы Парфенона, как известно, взорванного во время греко-турецкой войны. Что лучше - украсть и сохранить для истории мировой культуры или дать разрушить? Что лучше для художника - спиться, будучи никому не нужным у себя на родине или уехать в Германию и стать звездой? Санту Мофокенг, с которым мы спорили, предпочел второе. Спор происходил в Берлине, в гостеприимной квартире нашей немецкой подруги, искусствоведа Сабины Фогель, потомка колонизаторов и нацистов.
Сейчас вся Европа расхлебывает "обратную" сторону колониализма, когда предметом импорта является уже не произведение искусства, а сам художник. В частности, например, на улицах Амстердама каждый второй - выходец из Африки или Азии. Каждый десятый из них - скульптор, музыкант или писатель, вливающий "свежую кровь" иной культурной традиции в старые мехи европейской культуры. Я ни в коей мере не хочу повторять глупую байку о том, что Европа "выдыхается", что там не осталось "духовности". Можно ли представить себе безыдейность и бескультурье на фоне Центра Помпиду в Париже или Галереи Современного искусства в Берлине, построенной Мисс Ван дер Роэ! Европа, наоборот, бережно относясь к своей культуре, постоянно обогащает ее, создавая условия для эксперимента, инновации и многообразия у себя дома. Так, например, первую премию на Венецианской биеннале 2003 года получила китаянка Cу Мей Це, чьи работы были выставлены от Люксембурга (у Китая нет своего павильона на биеннале). Прекрасный художник Мошеква Ланга из Южной Африки живет в том самом Амстердаме, Майя Баевич из Боснии-Герцеговины и албанец Анри Сала - в Париже, Салем Мекуриа из Эфиопии - в Бостоне. Конечно, мне могут возразить, что художники нуждаются в путешествиях и впечатлениях. Да, это правда, все современные художники - номады, но есть страны, уроженцы которых, даже имея крупнейшие международные успехи, живут на родине - это Мексика, Южная Корея, Турция, даже Китай. Это страны, где современная культура является неотъемлемой их частью, которые поддерживают инновации, интеллектуальную жизнь, художественный процесс, эксперимент, являющийся фундаментальной основой искусства.
Кроме того, эти страны развивают международные фестивали культуры - в Китае есть международная биеннале в Кванджу, в Турции - знаменитая Стамбульская. В Австралии, где нет собственно, австралийской культуры, в современном ее понимании, создана Сиднейская биеннале. В Иоганнесбурге и Дакаре также проходят крупные международные события. Да чего там далеко ходить! Только в 2005 открылась Московская биеннале, что говорит о Москве как об одной из самых отсталых мировых столиц.
А мы так и будем культивировать в себе местную духовность, устраивая бесконечно однообразные выставки-клоны, сопровождающие скучные дипломатические мероприятия в тех странах, с которыми на данный момент у нас сложится наиболее крепкая "дружба".
P.S. Считаю необходимым добавить, что "друзей" будет меньше, потому что в 2030 кончится нефть.