Власть предлагает СМИ свободу. Опять?
Родион Базаров, «Арена» - Комитет свободы слова и выражения, 10.05.2005
Осталось меньше месяца до того, как будут представлены первые поправки в законодательство о средствах массовой информации. Согласно первому пункту Концепции по реализации приоритетных направлений реформ в сфере дальнейшей демократизации деятельности СМИ, эти изменения должны быть направлены на «дальнейшую либерализацию законодательных основ деятельности средств массовой информации».
Как уже сообщала «Арена» («Узбекские СМИ ожидают грандиозные перемены», 09.04.2005), Концепция - президентская инициатива, а ее разработчики и реализаторы - почти сплошь государственные чиновники. Исключение составили только главный редактор полугосударственных «Налоговых и таможенных вестей» Михаил Перпер и главный редактор негосударственного радио «Гранд» С.Хан. Результат работы такой «творческой» группы, думается, легко предсказуем.
Оптимизма должно бы добавить название первого пункта Концепции - дальнейшая либерализация законодательных основ деятельности средств массовой информации. Но если вспомнить хотя бы один пример «либерализации» деятельности СМИ, когда в 2002 году тоже очень далекий от совершенства Закон «О гарантиях и свободе доступа к информации» заменил еще более репрессивный Закон «О принципах и гарантиях свободы информации», становится как-то совсем не радостно.
Впрочем, либерализация в Узбекистане всегда «дальнейшая», реформы «последовательные», а все остальное, что характеризует отношения государства к народу - «поступательное». Правильней, наверное, будет сказать возвратно-поступательное.
Как уже сообщалось, первым номером в программе значатся изменения и дополнения в Закон «О принципах и гарантиях свободы информации», которые коснутся, в первую очередь, определения общественно значимой информации, новостей о чрезвычайных ситуациях и механизма доступа к такой информации.
На первый взгляд может показаться, что власть действительно решила ослабить узду или если и не привести национальное законодательство в полное соответствие международным нормам, которые, кстати, по Конституции, имеют приоритет над национальными законами, то хотя бы приблизить их к ним. В самом деле, Закон «О принципах и гарантиях свободы информации» в нескольких своих статьях содержит формулировки, представляющиеся синонимичными понятию «общественно значимой информации». Так, статья 6 Закона обязывает все государственные структуры и негосударственные некоммерческие организации предоставлять СМИ сведения о «событиях, фактах, явлениях и процессах, представляющих интерес для общества». Статья 8 этого же Закона обязывает государственные и негосударственные организации обеспечить каждому возможность доступа к информации, представляющей общественный интерес.
Однако нигде в законодательстве о свободе информации нет определения общественно значимой информации, что делает доказывание того, что запрашиваемая информация есть информация общественно значимая весьма проблематичным, а учитывая закрытость нашего общества, почти безнадежным занятием.
Но раз главный новатор и застрельщик постановил, определение в Закон введено будет, вопрос только в том, какой смысл разработчики Концепции вложат в него.
Если бы кто спросил, мы со своей стороны могли бы предложить такую формулировку: «Общественно значимой признается информация, способная влиять на положение отдельных социальных групп или вызывать изменения в обществе в целом». Нам представляется, что такое определение охватило бы все аспекты деятельности государства, его чиновников, негосударственных организаций и сузило бы круг вопросов, которые из-за размытости формулировок в законодательстве о свободе информации могут быть произвольно отнесены к неподлежащим огласке.
Что касается информации о чрезвычайных ситуациях, статья 6 Закона «О принципах и гарантиях свободы информации» однозначно признает ее информацией, которая не может быть отнесена к конфиденциальной.
Предлагается также разработать механизм доступа к общественно значимой информации и к сведениям о чрезвычайных ситуациях. На наш взгляд, такой механизм достаточно четко определен в статье 9 того же Закона, которая так и называется - «Порядок получения информации». Единственное, что, как нам кажется, необходимо изменить в этой норме, это сроки предоставления информации. Статья 9 Закона устанавливает абсолютно неприемлемые для СМИ сроки - до 30 дней. Было бы целесообразно сократить этот срок до 7 рабочих дней, как это сделано, например, в российском Законе о «О средствах массовой информации». Дальнейшая «разработка механизма доступа к информации», вероятнее всего, только усложнит этот механизм.
Что на самом деле предложат назначенные и контролируемые государством авторы законопроекта, должно стать известно уже в начале следующего месяца.