Неужели и Узбекистан переживает киргизский синдром?
Обозреватель РИА «Новости» Петр Гончаров
События в узбекском городе Андижан на первый взгляд напоминают киргизские, приведшие, в конечном счете, к смене власти в соседней Узбекистану республике. Напрашивается невольный вывод - не переживает ли сегодня Узбекистан киргизский синдром так называемой «бархатной революции»?
Внешне похожие факторы говорят в пользу такого вывода. В частности, и на митинге в Андижане звучали те же лозунги об отставке президента и правительства страны, что и в Бишкеке и Оше, и, по словам некоторых андижанцев, они вышли на площадь не для того, чтобы поддержать воинствующих исламистов, а поддержать демократию, и т.д. На этом, пожалуй, все сходство кончается, и далее идут только различия.
В отличие от Киргизии, самой либеральной республики в Центральной Азии, где оппозиция, ныне находящаяся у власти, действовала совершенно открыто, в Узбекистане крайне жесткая централизованная власть. Лидеры оппозиционных движений давно нейтрализованы, и оппозиционная деятельность проводится в условиях жесточайшей конспирации. На сегодняшний день оппозиция в Узбекистане абсолютно беспомощна, в отличие от киргизских событий она не владеет СМИ, у нее нет своих газет, нет никаких рычагов влияния на власть.
С другой стороны, Узбекистан, как и Таджикистан, - государство, где огромную роль играет исламский фактор. Здесь, опять же в отличие от Киргизии, а также и Казахстана, революционный протест будет большей частью связан с движением исламистов и возможно под лозунгами исламской демократии против светского авторитарного режима. Поэтому революция, если она здесь произойдет, в результате может вылиться в противостояние исламистов и светского режима. Фактор существенный, от которого явно не в восторге не только в Ташкенте и Душанбе, но в Бишкеке и Астане, причем не только власть предержащие в этих республиках, но и оппозиционирующие им.
Конечно, можно допустить, что если оппозиционные партии Узбекистана, как и в Киргизии, смогут возглавить этот народный бунт, то в этом случае это действительно может привести к революции, аналогичной киргизской. Правда, при этом нет гарантий, что этим не воспользуются радикально настроенные исламские движения, которые не скрывают своей главной цели создания Исламского халифата - единого исламского государства на территории для начала Ферганской долины. Необходимые предпосылки для этого в республике есть.
Если объявленная в Узбекистане вне закона религиозная партия "Хизб ут-Тахрир" подчеркивает ненасильственный характер своей деятельности и добивается создания халифата, то в отличие от нее экстремистская организация Исламское движение Узбекистана (ИДУ) всегда открыто заявляла о том, что ее цель - свержение правительства Каримова и провозглашение исламского государства в Ферганской долине.
В начале 90-х годов Каримов сумел остановить рост исламистких организаций в своей республике и в первую очередь ИДУ, в состав которой входили активисты различных исламских движений. Многие из участников и руководителей ИДУ затем воевали в Таджикистане и Афганистане, а в 1999 и в 2000-м именно боевики ИДУ вели бои на территории Киргизии.
За этими событиями со стороны правительства последовали очень жесткие меры. По оценкам международных организаций, за экстремистскую деятельность было осуждено и заключено в тюрьмы не менее 7 тысяч членов ИДУ и "Хизб ут-Тахрир". Сегодня базы ИДУ находятся в юго-восточных районах Таджикистана, не контролируемых правительством, и в Ферганской долине. При этом движение поддерживают не менее 30% населения Ферганы. Можно, конечно, обвинять Ислама Каримова в создании в республике авторитарного режима, но нельзя отрицать и того факта, что благодаря именно такому режиму власти удалось удержать республику в начале тех самых 90-х годов от гражданской войны, куда более жестокой чем война в Таджикистане в те же годы.
В основе событий в Андижане лежат, в сущности, тривиальные посылы. Люди, инициировавшие беспорядки, связаны с организаций "Акрамия" - отколовшаяся часть от «Хизб-ут-Тахрир» во главе с Акрамом Юлдашевым, осужденным на 15 лет за экстремизм и терроризм. С февраля в Андижане длится процесс по делу 23 членов этой организации. В среду, 11 мая, когда и вспыхнуло это «народное восстание», им должен был быть вынесен приговор.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции