30 июля 2005
Границы разумного и проблемы их определения
30 июля 2005
Махамбет АУЕЗОВ, Казахстан. Деловая Неделя.
Границы разумного и проблемы их определения
В прошлую пятницу Министерство иностранных дел собрало журналистов на длиннейшую пресс-конференцию, на которой попыталось им объяснить, как его экспертами были определены границы Казахстана. Дипломаты говорят, что не уступили ни сантиметра казахстанской земли, в крайнем случае, обменяли ее «на паритетной основе». Впрочем, до конца этого рассказа досидела едва ли пятая часть представителей СМИ.
Китайский вопрос
Пресс-конференцию проводили посол по особым поручениям, он же руководитель правительственной делегации по пограничным вопросам Мурат Атанов, его заместитель по делегации и советник министра иностранных дел Бигали Турарбеков и начальник службы делимитации и демаркации государственной границы РК, предприятия «Казгеокарт» Агентства по земельным ресурсам Сергей Кириллов.
Первым и, наверное, самым болезненным вопросом, который интересовал журналистов и доставлял неприятности дипломатам, была китайская граница. Казахстанские дипломаты уверяли, что эта граница формировалась целых три века и была окончательно урегулирована (причем даже делимитирована и демаркирована) около 140 лет назад - с 60-х по 80-е годы XIX века между правительствами Российской империи и империи Цин, заключившими несколько соглашений по различным участкам их обширного соседства. «Эти договоры стали основой для современных договоров», - убеждали дипломаты журналистов, не объясняя, почему же новое суверенное государство Казахстан выступает как бы правопреемником колониальной державы.
Впрочем, проблемы наших границ возникли по вине новой власти - советского правительства, которое попыталось пересмотреть «неравноправные» и «навязанные» бессильному Китаю договоры о границе (ага!) и настояло на новом определении границ, несколько ином. Разница была, к примеру, в том, что царский договор в случае разделения территорий двух стран по реке, проводил границу по китайскому берегу, а коммунисты «справедливо» провели ее по середине. В результате, кстати, сейчас россияне и их президент Путин, категорически отказывающийся обсуждать проблему Курил, были вынуждены уступить Китаю множество островов на Амуре, созданных непокорным течением этой реки, «отсекающей» куски российской территории, превращая их в китайскую территорию. Одним из таких новых китайских островов стал Тарабаров, местоположение которого сравнивают со стрелой, проникающей в сердце Хабаровска, полумесяцем развернувшегося к извивающемуся Амуру.
Как бы там ни было, но те же советские власти недолго настаивали на равноправии с Китаем. Как сказали казахстанские дипломаты, в 20-е и 30-е годы советские пограничники позволяли себе «вольности» - передвигая свои заставы понемногу в глубь китайской территории. Всего, по их данным, красные «съели» порядка 30 тысяч квадратных километров китайской территории, продвинув свои рубежи примерно на 15 км от признанных границ. Эти участки (их два - один был в ВКО, а другой - в нынешней Алматинской области, общей территорией около 944 квадратных километра) и стали «спорными» на переговорах Казахстана и Китая в начале 90-х годов. Всего же на советско-китайской границе таких «спорных» участков было 25.
Поэтому из первого, подписанного 26 апреля 1994 года соглашения о государственной границе между Казахстаном и Китаем их изъяли. Понадобилось еще три года, чтобы стороны подписали соглашение и по ним. Два участка - в районе реки Сары-Шельды (Алматинская область) и перевала Баймырза (ВКО) делили по отдельности. По словам дипломатов, в районе перевала Баймырза тексты российско-китайских договоров немного расходятся - в русском варианте речь идет о разграничении «по урочищу», а в китайском - «по хребту». Однако в пользу Китая говорил тот факт, что были обнаружены старые пограничные вешки, подтверждавшие его вариант разграничения. Но тогда наши, поскольку этот район используется для хозяйственных нужд, предложили новый принцип раздела - «по хозяйственной целесообразности». Китайцы согласились далеко не сразу, тем более что часть этой бывшей «советской» территории использовалась ими для своих хозяйственных нужд даже во время столкновений на Даманском или у Жаланашколя. В итоге участок в районе перевала Баймырза поделили примерно в пропорции 70% Казахстану, 30% - КНР. Правда, это отразилось на другом участке - в районе реки Сары-Шельды, где пропорция раздела получилась обратной.
Здесь спорным участком, расположенным неподалеку от важного пограничного пункта поселка Достык, считалась территория 315 квадратных километров, и спор возник также из-за разночтений в договорах, проводящих линию раздела то ли по «водоразделу», то ли по «главному хребту». Однако, по словам казахстанских дипломатов, этот район по договорам XIX века «на 100% принадлежал Китаю». Принцип хозяйственного освоения также был принят за основу, однако на этот раз 70% спорной территории отошли КНР. Всего же по двум участкам площадью 944 квадратных километра раздел произошел в пропорции 47% на 53%, то есть в Казахстане «осталось» 537 квадратных километров, а КНР получила 407.
Выразив в очередной раз свое возмущение в связи с критикой этого соглашения казахстанской прессой, дипломаты заявили, что по такой схеме Казахстан «первым» подписал договор с Китаем. Как оказалось, все бывшие советские республики вели с Пекином переговоры о границе совместно, тем более что весь необходимый фонд карт границ и соглашений по ним был в Москве. «Это и есть правда о том, как все это было сделано честно и справедливо», - резюмировал рассказ о китайских переговорах Мурат Атанов, неоднократно утверждавший, что ему страшно не нравятся заявления журналистов о том, что Казахстан «отдал» Китаю свою территорию. Отвечая на вопрос о стоимости обустройства новой линии границы, он ответил, что это достаточно дорогостоящий процесс и что только на текстовое описание границы с Китаем (а это 1783 км) ушло более ста страниц. Для сравнения он привел количество страниц описания границы с Россией (7590 км) - свыше 200. Впрочем, по его словам, на ней и не обязательно делать полноценные заграждения (контрольно-следовательную полосу, линии колючей проволоки и т.д.), «можно просто установить столбы» - и все. Такие инженерные сооружения, по его словам, нужны на узбекской границе, «где есть кровавые столкновения на бытовой почве».
Вопросы к южным соседям
Также г-н Атанов отметил, что установление границ РК не связано с образованием ШОС, правда, для создания этой организации договор о границе имел «большое значение». После этого на него обрушился град вопросов, часть которых он сумел проигнорировать, перейдя к теме определения границ с бывшими советскими республиками. Правда, ему все же пришлось перед этим вспомнить, что революция в Кыргызстане прервала работу парламента как раз в тот момент, когда он обсуждал ратификацию договора о границе с Казахстаном. По его словам, «Бакиев подтвердил», что будет соблюдать все обязательства Бишкека и договор скоро ратифицируют.
Возвращаясь к бывшим «братским республикам», Атанов отметил, что в 1991 году в Алматы была признана нерушимость границ всех новых стран, бывших до этого чисто административными. «Возможны были только небольшие корректировки. В СССР эти границы не были серьезными разграничителями - объекты и имущество одной новой страны часто оказывались на территории другой», - отметил посол по особым поручениям, подчеркнувший, что «решение взять за основу административные границ было мудрым и обоснованным», иначе было бы много проблем. Надо отметить, что этот принцип в СНГ быстро нарушился - вспомнить хотя бы армяно-азербайджанский конфликт из-за Карабаха. В результате территориальных перестановок в 50-70-е годы Казахстан потерял Бостандыкский район, переданный Узбекистану, но о его «возвращении» не могло быть и речи, так как пришлось бы пересматривать все границы. «Если бы мы попросили назад Бостандыкский район, мы бы ни за что не решили вопрос о границе с Узбекистаном», - считают казахстанские дипломаты.
Далее г-на Атанов сделал несколько замечаний относительно разграничения с Туркменистаном (прошло «без проблем»), Кыргызстаном («без сложностей») и Узбекистаном («непростой процесс»). Сложность делимитации казахстано-узбекской границы состояла в том, что из 2351 км общей государственной границы около 200 км проходит по густозаселенной местности в Южно-Казахстанской области. Стояла задача расселения от границы жителей сросшихся населенных пунктов, на что, по словам руководителя правительственной делегации по пограничным вопросам, правительство выделило 1,5 млрд тенге. Все это было необходимо, по словам Мурата Атанова, из-за того, что «там происходит мощная борьба на границе», которая, как он оговорился, «не имеет ничего общего с политикой». Речь идет о контрабанде, обмене валюты и других подобных делах, которые, по его словам, и стали причиной «кровавых» инцидентов.
Он снова отметил, что «нас несправедливо обвиняют» в том, что Узбекистану был отдал поселок Туркестанец, это, по его словам, совсем не так, наоборот, «мы смогли отстоять Багыс» и прилегающие территории, где расположены кладбище и водный источник. «Конечно, это было трудно», - добавил г-н Атанов. Из его пояснения следует, что проблема Багыса возникла из-за того, что в Указе Верховного совета КазССР, передававшем в 1956 году Бостандыкский район Узбекистану, была использована карта 1941 года, на которой поселка еще не было. В результате населенный пункт был рассечен границей пополам, хотя его население «на 100%» составляли граждане Казахстана.
Хотя мы все знаем о проблемах, связанных с Багысом, по словам Сергея Кириллова, узбекская делегация сразу заявила, что «поселок ваш, мы к нему претензий не имеем» и готовы были решить этот вопрос на паритетной основе. Однако население Багыса попросило дипломатов «отстоять» еще один населенный пункт - бывший совхоз Туркестанец, куда на сезонные работы часто устраивались многие жители села.
Далее г-н Кириллов сказал, что «мы попробовали» его отстоять, несмотря на то, что он расположен полностью на узбекской территории и играет важную роль в обеспечении продовольствием армии Узбекистана и его столицы. Мы, как сказал начальник службы делимитации и демаркации государственной границы РК, «отстаивали до конца», пока им не была высказана «резкая критика» со стороны президента Назарбаева. В итоге вопрос о бывшем совхозе был закрыт. «Туркестанец находится на узбекской территории, и никаких территориальных уступок Узбекистану не было», - резюмировал г-н Атанов. В обмен на Багыс Узбекистан получил поселки Нысан-1, Нысан-2 и Баймурат (плюс 748 гектаров прилагающей территории), находящиеся на границе с Каракалпакией и населенные узбекскими гражданами.
После этого, так как все было сказано на официальном языке, вскочили представители казахскоязычных СМИ, попросившие все это повторить на государственном языке, что у наших дипломатов вышло буквально в двух словах. Периодически отвечая на тот или иной вопрос, они говорили, что это уже было сказано, на что наши настырные коллеги, отвечали: «только на русском». В итоге после того, как рассказали о китайской границе, начался исход журналистов из зала, первоначально переполненного под завязку. К концу пресс-конференции большая часть оставшихся журналистов (с учетом, что осталось ничтожное количество) слушала уже не троих дипломатов, а представителя пресс-службы МИДа, который комментировал им факт обнаружения у боевиков «Аль-Каеды» в Пакистане казахстанских паспортов.
Обмен с Россией
Другой обмен территориями на паритетной основе произошел с Россией. При делимитации границы с ней были сложности, связанные с тем, что областные карты тех областей, которые были в Казахстане, отличались от тех, что были в России. Как сказал г-н Кириллов, «по российской границе были самые сложные участки», так как она «была юридически несостоятельна». Карты, собранные по областным землеустроительным организациям приграничных областей с обеих сторон, часто противоречили друг другу, а иногда просто не замечали (причем обе стороны) целые участки, которые как бы «не принадлежали» ни той, ни другой стороне. Такой спор между Атырауской и Астраханской областями дипломаты разрешили, по их словам, «паритетно».
Что касается поселка Огнеупорный, находившегося на территории Костанайской области у границы с российской Челябинской областью, то на него российские власти «территориально» не претендовали, но попросили обменять «на компенсационных условиях», так как там все оборудование и население были российскими. Сам населенный пункт возник у карьера Огнеупорный, где добывается сырье для Магниторогоского ГОКа, заселившего в поселок 700 человек. Казахстан пошел навстречу России и отдал ей Огнеупорный с 520 гектарами земли, сохранив на своей территории карьер, за добычу на котором Магнитогорский ГОК платит в областной бюджет. Предложенные в качестве компенсации участки Казахстан не удовлетворили, и Сергей Кириллов как начальник службы делимитации и демаркации государственной границы РК сам получил право выбрать участок. Им оказалось место под названием Курская Варварейка, через которую проходит важная для Казахстана дорога, где мы получили также 520 гектаров.
«Можно было Огнеупорный оставить у нас? Конечно, - сказал г-н Атанов. - Тут не было спора по территории». По его словам, «была просьба российской стороны», а «мы сразу сказали, что карьер не будем отдавать», но «исходя из дружественных отношений» наши дипломаты согласились на обмен. Затем он сказал фразу, которой, по его словам, всегда завершает свои интервью: «Мы оставляем потомкам защищенную нормами международного права границу!».
Впрочем, говорить о «границе на веки вечные» для Казахстана могут только романтики. Современная политическая реальность свидетельствует о том, что «нормы международного права», - весьма слабая защита, если речь идет о стране, которая достаточно сильна, чтобы иметь амбиции и ядерное оружие, и предусмотрительна, чтобы обзавестись правом вето в СБ ООН. Кстати, у нас таких соседей, не считая страны, чьи национальные интересы распространяются на весь мир, целых два. Есть, правда, и другой вариант - ведь сегодня территориальную целостность соседей часто гарантируют только сила их армии и эффективность экономики, а это весьма переменчивые вещи, и завтра, может, придется рассматривать границы уже с кем-то другим.