Процесс или имитация?
Интернет-журнал "Оазис" ? 11 (79) Июнь 2008
Сохра Алтыева (Ашхабад)
В Туркменистане стартовала конституционная реформа. С момента провозглашения независимости в 1991 году, это уже пятая переделка основного закона страны. И если предыдущие редакции конституции последовательно укрепляли единоличную власть первого президента Туркменистана Сапармурата Ниязова, то декларируемые новой властью намерения призваны привести основной закон в соответствие с общепринятыми цивилизованными нормами государственного устройства.
Оставленное Ниязовым наследство в виде запутанной системы власти и «заточенное» исключительно под его персону, для новых властей представляет чемодан без ручки - нести трудно, но и оставить жалко. Безусловно, у нынешнего президента Гурбангулы Бердымухамедова был и остается великий соблазн унаследовать все рычаги управления государством вкупе с абсолютной и единоличной властью, но и управлять в таком случае ему пришлось бы с помощью тотальных репрессий, что практиковал Ниязов. То ли тяжёлые воспоминания о личном страхе той поры, когда ни один чиновник не был застрахован от абсурдных обвинений и длительных тюремных сроков, то ли осознание того, что предыдущие репрессии уже выбили наиболее компетентное звено государственного аппарата и управлять государством в такой манере дальше невозможно, или и то и другое, в конечном итоге заставили нового президента решиться на коренную ломку ниязовского наследия.
В первую очередь предполагаемая реформа затронет судьбу Народного Совета (Халк Маслахаты), который был придуман Сапармуратом Ниязовым в качестве высшего органа, обладающего законодательными полномочиями именно для того, чтобы размыть полномочия всех остальных ветвей власти. Будучи и президентом страны и председателем Халк Маслахаты одновременно, Ниязов подчинил себе законодательную, исполнительную и даже судебную власть. Многим памятно судилище, устроенное на заседании Халк Маслахаты в конце 2002 года, где члены Совета требовали смертной казни для фигурантов дела о покушении на Ниязова. Тогда Ниязов не внял просьбам членов Совета, но продавил постановление, вводящее понятие «изменник Родины». И это постановление, имеющее силу закона и ссылающееся на нормы уголовного права, предусматривало наказание за любое деяние, которое ставило под сомнение «мудрую политику первого президента». Следует отметить, что состав Халк Маслахаты формировался самим Ниязовым и представлял собой набор из выборного парламента - меджлиса, сотрудников аппарата правительства, министров, глав регионов (хякимов), судей, старейшин, передовиков производства, народных представителей - «халк векиллери» и прочих авторитетов, которые, по мнению Ниязова, должны своим присутствием еще больше легитимизировать его власть в глазах народа. Будучи чисто формальной структурой, тем не менее, заседания Халк Маслахаты, проводимое два раза в год, превращалось в двух-трех дневные пышные спектакли, во главе с самим Ниязовым, исполняющим роль режиссера и главного солиста. Весь этот балаган был призван создать видимость сопричастности большого количества людей, в том числе и «из народа» к управлению государством, хотя, понятно, что все было режиссировано заранее, и любая самодеятельность абсолютно исключалась.
Бердымухамедов, сохраняя приличия, первое время старался соблюдать оставленный в наследство ритуал. Но, после того, как на первом после смерти Ниязова регулярном заседании Халк Маслахаты, он был выбран его председателем, а заместителем был выбран известный всему Туркменистану клоун Онджик Мусаев, председатель Демократической партии, стало понятно, что Халк Маслахаты предстоит в ближайшее время сойти со сцены. Ибо трудно придумать лучшей дискредитации этого органа, назначив вторым его лицом г-на Мусаева, прославившегося публичным целованием руки первого президента и позывами сделать то же со вторым.
Так или иначе, власти через обсуждение «конституционного процесса» в прессе однозначно дают понять, что Халк Маслахаты полностью утратит свою роль и значение. Так, планируется, что он будет лишен права утверждения законов и законодательной инициативы, состав Халк Маслахаты будет серьезно сокращен, а институт «народных представителей» будет ликвидирован вообще.
Вместе с тем новые власти планируют увеличить численность депутатского корпуса парламента страны, с 60 до 125, придав парламенту надзорные функции в области правоприменения, право налагать вето на международные договоры, подписанные президентом и целый список других прав, присущих законодательной ветви власти в большинстве цивилизованных стран. Одновременно власти планируют изменение функций в ряде ключевых ведомств и перераспределении их обязанностей и сфер ответственности.
Но Туркменистан перестал бы быть страной Востока с присущей ему двойственностью, если б не оставил потенциала для моментального возврата к узурпации власти. Из первых шагов стоит упомянуть начавшиеся игры с изменением длительности сроков нахождения на посту президента. Предполагается срок полномочий увеличить до 7-ми лет. Именно такие уловки позволили сделать правление Каримова и Назарбаева на своих постах практически неограниченным, при этом соблюдая хоть какие-то приличия, в отличие от Ниязова, который отбросии ложную скромность, сделал себя президентом пожизненным. Бердымухамедову соблюдать приличия крайне необходимо для создания либерального имиджа в глазах Запада, но и выпускать поводья он не намерен и принял уже опробованные правила игры с манипуляцией длительности сроков и возможностью «не считать» за срок тот, который был до изменения конституции. Ту же функцию сохранения возможности моментального «закручивания гаек» несет и предложение ввести в конституцию страны положения о Совете государственной безопасности. «В случае чрезвычайной ситуации, стихийного бедствия, техногенной аварии и прочих катаклизмов должен быть задействован Совет государственной безопасности Туркменистана, которому можно было бы придать правовой статус конституционного органа, и руководство которым осуществляет президент страны», заявил Бердымухамедов на заседании конституционной комиссии. Понятно, что под понятие «прочих катаклизмов» можно отнести практически любое событие в стране, угрожающее власти и поле для маневра в этом случае остается очень обширным. Точно также власти старательно обходят вопрос о создании в стране конституционного суда или структуры, сходной по полномочиям. А ведь конституционной процесс в частности, как и законотворческий процесс вообще, не заканчивается с принятием конституции, а только начинается. И роль конституционного суда для этого процесса просто незаменима, особенно при такой масштабной ревизии всего законодательства. Более того, существование независимого органа, способного оспорить конститу ционность действий любого должностного лица, включая президента - вот одна из главных гарантий дееспособности конституции как основного закона страны. И наличие такого органа во многом является индикатором искренности властей Туркменистана в их намерениях строить демократическое государство по форме и духу.
А пока, следуя традиции мифотворчества, президент распорядился начать строительство Монумента Конституции высотой 185 метров. При этом не обошлось и без нумерологии. В этом числе (185), 18 означает число, а 5 - месяц года принятия конституции в 1991 году, а сам монумент должен быть закончен к 2011 году, 20-летию принятия конституции. Стоить он будет 45 миллионов евро.
И, кажется, властям уже не так важно, какой будет конституция. Памятник ей уже заказан.