Встреча Р.Эрдогана и М.Ахмадинежада в Баку: Турция имитирует мирные усилия в сирийском конфликте
27.10.2012, Новое восточное обозрение
Михаил Агаджанян
Каждая встреча руководителей Турции и Ирана удостаивается особого внимания со стороны политиков и экспертов. Подобный интерес к ирано-турецким контактам на высшем и высоком уровнях обусловлен непосредственным вовлечением Анкары и Тегерана в развития вокруг сирийского конфликта.
В ряду повышенного внимания внешнего наблюдателя к ирано-турецким отношениям под призмой сирийских развитий не стала исключением встреча президента Ирана и премьер-министра Турции в Баку 16 октября с.г. Встреча прошла на полях саммита Организации экономического сотрудничества, и, как подчеркнули в своих сообщениях информационные источники, была незапланированной.
Это только прибавило интригу и в без того закрытый формат ирано-турецкого диалога по сирийской теме. Встреча стала первым непосредственным обменом мнениями между руководством двух региональных держав после известного обострения на сирийско-турецкой границе в начале октября с.г.
Первые сообщения по итогам ирано-турецкого контакта в Баку содержали тезис о достижении между сторонами неких договорённостей по Сирии. Трудно предположить, что за 40 минут своего общения (именно столько длилась встреча) иранская и турецкая стороны могли решить концептуальные вопросы в рамках весьма нестыкуемых между ними позиций по сирийскому конфликту. Турецкие информационные источники, указав на факт достижения договорённостей, по всей видимости, имели в виду прежде всего фиксацию сторонами взаимопонимания о необходимости более интенсивных дипломатических усилий для прекращения насилия в Сирии.
Обсудить за неполный час весь комплекс двусторонних разногласий между Ираном и Турцией по Сирии не представлялось возможным, тем более выйти на какие-то серьёзные договорённости. Устранение значительных расхождений в позициях Турции и Ирана по Сирии не представляется осуществимым в сжатые сроки, особенно, если учитывать предшествовавшие встрече в Баку 16 октября и последовавшие после неё заявления турецкого внешнеполитического руководства.
Ранее министр иностранных дел Турции А.Давутоглу заявил, что его страна искренне и дружественно предупредила Тегеран, чтобы тот прекратил обвинять Анкару в продолжающемся в Сирии насилии. Далее последовали заявления главы турецкого внешнеполитического ведомства о том, что Турция попытается помочь Ирану в освобождении свыше 40 иранских граждан (паломников, по версии Тегерана), захваченных сирийскими повстанцами. Тем самым, А.Давутоглу очертил круг вопросов, которые представляются Анкаре как неприемлемые для акцентирования с иранской стороны (обвинения Турции во вмешательстве во внутрисирийские дела), одновременно указав на конкретный вопрос, по которому его страна готова к предметным обсуждениям с Ираном (судьба граждан Ирана, захваченных в Сирии).
Можно с уверенностью предположить, что 40 минут встречи Р.Эрдогана и М.Ахмадинежада в Баку были в своей большей части посвящены именно судьбе 40 иранских граждан. И распространённые турецкими СМИ сообщения о достигнутых между сторонами договорённостях, помимо прочего, касались и согласия Турции приложить свои усилия для освобождения иранских паломников.
Через несколько дней после встречи в Баку министр А.Давутоглу сделал симптоматичные заявления по сирийским развитиям, которые в очередной раз показали настрой Анкары на самый жёсткий режим противостояния с президентом Сирии Б.Асадом и неприемлемость для турецкой стороны каких-либо схем оставления нынешнего руководства в Дамаске у власти.
20 октября в ходе своего визита в Сану А.Давутоглу при обсуждении сирийского кризиса с йеменским руководством отметил, что «на начальных периодах кризиса в Сирии йеменский вариант был возможен, сейчас же об этом не может быть и речи». Таким образом, турецкая сторона исключает даже гипотетический вариант отказа Б.Асада от власти взамен на предоставление ему иммунитета от судебного преследования, как это было в случае «мирного» отстранения от власти в Йемене президента А.Салеха.
В таких узких рамках ирано-турецких обсуждений по Сирии достижение быстрых компромиссов по определению невозможно. Фактически поле для дипломатического маневра между Ираном и Турцией в сирийском вопросе сужено турецкой стороной до рамок некоего ультиматума в виде категоричного требования Анкары не только по безусловному отстранению Б.Асада от власти, но и привлечения его и других нынешних сирийских представителей власти к судебному преследованию за «преступления против человечности».
Ирано-турецкий диалог по Сирии содержит множество контекстов, которые недоступны для широкой публики. Ведя разговор о помощи Турции в освобождении иранских граждан, стороны зондируют позиции друг друга по более концептуальным внешнеполитическим вопросам, связанным с текущим этапом сирийского кризиса.
В повестке дня стоят два, с нашей точки зрения, главных вопроса для Тегерана и Анкары вокруг «сирийской темы». Важность данных вопросов обусловлена непосредственной заинтересованностью в них не только Турции и Ирана, но и основных внешних сил в лице США и России.
Первый вопрос - это дальнейшая конфигурация международных дипломатических усилий по Сирии. США, Турция, Саудовская Аравия, Катар, т.е. антиасадовская «коалиция» сил столкнулись как с фактом нерешаемости в скоротечном режиме сирийского конфликта (например, по ливийскому сценарию), так и с безрезультативностью задействованных ими дипломатических схем сирийского урегулирования (опять-таки по ливийским аналогиям - формат «Друзья Сирии», некие «контактные группы» по Сирии).
Миссия бывшего генсека ООН К.Аннана была свёрнута в период очередной эскалации сирийского конфликта, но затем внешние силы стали связывать надежды с её преемницей в лице миссии спецпосланника ООН и Лиги арабских государств Л.Брахими. Встреча Р.Эрдогана и М.Ахмадинежада в Баку пришлась на пик дипломатической активности вокруг определения дальнейших форматов задействования внешних сил в сирийском урегулировании. После фактического провала подхода-клише (на примере конфликта в Ливии) в виде создания формата «Друзей Сирии», Турция находится в усиленном поиске более усечённых региональных групп посреднического вовлечения в сирийское урегулирование, в рамках которых она готова рассмотреть вопрос об участии в данных форматах Ирана. Быть готовой к рассмотрению возможности вовлечения Ирана в мирные усилия, но пока не более того - вот общий подход турецкой дипломатии на текущем этапе.
Известные усилия России по привлечению Ирана к международным форматам сирийского урегулирования пока не дали результата (предложение российской стороны, которое, по заявлениям Смоленской площади, совпало с инициативой бывшего генсека ООН К.Аннана (1), об организации встречи «Группы действий» 30 июня с.г. в Женеве). И теперь Турция стремится сымитировать свою заинтересованность по поводу привлечения иранской стороны к сирийскому урегулированию. Показательными в связи с этим являются просочившиеся в прессу (с подачи иранских информационных источников, например, официальный интернет-портал иранской дипломатии irdiplomacy.ir) некоторые темы, затронутые в ходе встречи Р.Эрдогана и М.Ахмадинежада в Баку. По сообщениям иранских источников, в Баку обсуждался вопрос создания специальной трёхсторонней комиссии для урегулирования ситуации в Сирии, в которую могут войти Иран, Турция и Россия или Иран, Турция и Египет. Таким образом, в одном из вариантов суженного до регионального формата сирийского урегулирования вместо России рассматривается кандидатура Египта, в то время как участие Ирана и Турции предусмотрено в обоих случаях.
На поверку вся эта имитация активной заинтересованности Турции в привлечении Ирана к форматам сирийского урегулирования направлена на максимальное усложнение всего, что связано с усилиями по мирному решению сирийского конфликта, с попутным созданием элементов недопонимания ещё и в российско-иранских отношениях.
Турцию не устраивает не только ведущая роль России в вопросе привлечения Ирана к сирийскому урегулированию, но и некоторые предполагаемые компоненты плана миссии Л.Брахими в Сирии, которые, однако, были в последние дни дезавуированы дипломатическими источниками в окружении спецпосланника ООН и ЛАГ. В зарубежных СМИ появились сообщения о том, что план Л.Брахими по сирийскому урегулированию предусматривает введение в страну 3-тысячного контингента миротворцев ООН с предположительным формированием данного контингента из военнослужащих Франции, Германии, Испании, Италии и Ирландии. Военнослужащие Турции в составе «виртуального» контингента плана Л.Брахими не значились.
Второй главный вопрос в повестке заинтересованных усилий Турции, Ирана, а также основных внешних сил по Сирии связан с вытеснением из сирийского конфликта сверхважного для властей в Дамаске ресурса поддержки в лице ливанского движения «Хизбалла». Представители движения практически с самого начала интенсивных боевых действий на территории Сирии участвуют в конфликте на стороне Б.Асада. Тем, что его власть продолжает сопротивление огромному внешнему давлению, президент Сирии не в последнюю очередь обязан представителям «Хизбаллы».
Антиасадовская «коалиция» заинтересована в нейтрализации фактора «Хизбаллы» в сирийском конфликте. Для этого могут быть полезными как имитационные подходы в вовлечении Ирана в форматы сирийского урегулирования, так и конспирологические проекты отвлечения внимания Движения на внутриливанские острые развития (вспомним теракт 19 октября с.г. в Бейруте, в результате которого погиб начальник разведывательного бюро Сил общей безопасности Ливана Виссам аль-Хасан).
Турция пользуется стремлением Ирана всеми доступными путями сломать нарастающую по отношению к нему изоляцию в региональных процессах. Груз экономических санкций и политического игнорирования со стороны внешнего мира даёт о себе знать в Тегеране. Отсюда, иранская сторона проявляет живой интерес к любой возможности обозначить своё присутствие в актуальных региональных процессах, будь то скоротечные контакты с Турцией или визит спецпосланника ООН и ЛАГ Л.Брахими в иранскую столицу.
Иран не нуждается в советах быть более осторожным в контактах с Турцией, ибо как никто другой хорошо знает возможности и может предугадать планы своего соседа. Но затягивание паузы неопределённости вокруг сирийского конфликта будет способствовать задействованию Турцией имитационных схем на иранском дипломатическом направлении. А противостоять этим схемам своими ресурсами влияния в регионе Ирану, пребывающему в ситуации санкционного давления, становится всё труднее. Выход - в тесном российско-иранском взаимодействии не только по Сирии, но и по другим острым региональным темам, в проведении частых по времени и доверительных по содержанию политических консультаций между Москвой и Тегераном.
(1)Из ответов министра иностранных дел России С.Лаврова на вопросы редакции и читателей «Российской газеты» в рамках «Делового завтрака», Москва, 22 октября 2012 г., Агаджанян, внешнеполитический аналитик - специально для Интернет-журнала "Новое Восточное Обозрение".