13 июня 2003
Не проспит ли Россия Иран?
13 июня 2003
Не проспит ли Россия Иран?
Константин Эггерт Главный редактор московского офиса Русской службы Би-би-си
В середине 90-х годов я приехал в Тегеран. Как только местные таксисты осознавали, что перед ними иностранец, они, как один, начинали "беседу" словами: "Америка - гуд! Хомейни - шайтан!".
Как правило, чуть позже добавлялось также "Виски - гуд!". Что не удивительно в стране, где сухой закон был введен в 1979 году, сразу после исламской революции.
Эти разговоры были единственным признаком оппозиционности в эпоху, когда не то, что в России - в Америке о возможной смене режима в Иране говорили лишь отчаянные смельчаки, вроде ученого-востоковеда Дэниела Пайпса.
Минатом только готовился начать работы на АЭС в Бушере, Москва и Тегеран выступали единым фронтом против раздела Каспийского моря и, вообще, казалось, что Россия обретает нового, солидного союзника на Ближнем Востоке взамен неверных арабских сателлитов брежневской поры.
Все эти годы официальная линия Москвы неофициально исходила из того, что режим, установленный покойным аятоллой Хомейни, стабилен и незыблем.
Неожиданные перемены
В 1997 году для российской дипломатии стало шоком избрание президента-реформатора Мохаммада Хатами. Тогдашний глава МИД Примаков делал ставку на консервативного оппонента Хатами, спикера меджлиса - иранского парламента.
Сегодня дети тех, кто валил статуи шаха Мохаммеда Резы Пехлеви, громил лавки со спиртным и кинотеатры, подросли и готовы противостоять силам безопасности и вооруженным добровольцам из числа мусульманских радикалов.
Студенческие волнения в крупных иранских городах происходят не в первый раз, но, пожалуй, впервые так ясно и яростно студенты выступают против всей нынешней власти. Достается даже недавно еще неоспоримому лидеру реформаторов - президенту Хатами.
Происходящее в Иране все больше начинает напоминать события в Центральной Европе конца 80-х - начала 90-х годов. Люди в возрасте до 30 лет составляют едва ли не две трети населения Ирана. И их больше не устраивает режим, внесенный во власть на плечах их отцов.
Более того, сегодня администрация Буша-младшего охотно вспоминает политические рецепты эпохи президента Рейгана, и все более открыто выступает в поддержку движения протеста в Иране.
Если вспомнить центрально-европейский опыт 80-х годов, то, судя по всему, вскоре за словами последуют дела - прежде всего, финансовое и материально-техническое содействие оппозиции в Иране.
Тем более, что делать это в стране, где существует избранный народом парламент и пытающаяся сопротивляться давлению властей свободная пресса, намного легче, чем, скажем, в почти наглухо изолированной Польше времен генерала Ярузельского.
Можно с достаточной уверенностью сказать - Вашингтон намерен серьезно способствовать смене режима в Иране, если не сегодня, то в не очень отдаленном завтра.
Что будет дальше?
Геополитическая ситуация на южных рубежах России опять изменится, как изменилась она после падения власти талибов в Афганистане и правительства Саддама Хусейна в Ираке.
После окончания иракской войны многие политики и эксперты в Москве признают: Россия слишком долго верила в незыблемость власти Саддама Хусейна и совершенно игнорировала оппозицию, которая сегодня приходит к власти в Багдаде и разрывает нефтяные контракты с Москвой.
Вспоминают и то, как отказаться от поддержки Слободана Милошевича в Югославии Москва смогла только благодаря волевому решению президента Путина. В то время большинство внешнеполитической элиты продолжало верить, что "Слобо" выживет и на этот раз.
Сегодня Милошевич на скамье подсудимых, бывшие оппозиционные политики в Сербии и Черногории стали властью и повычеркивали московские телефоны из записных книжек.
В Иране может случиться то же самое. Готова ли Москва бросить на иранскую ситуацию свежий взгляд, сыграть тонкую дипломатическую игру, испытать себя в плавании по новым, предательски непредсказуемым водам мировой политики XXI века?
Тегеранские студенты бросают вызов всем, кому ситуация в Иране небезразлична. И Москве, и европейцам нужно готовиться этот вызов принять - завтра, через месяц или через год. Чтобы через какое-то время вновь не выбрасывать записные книжки со ставшими ненужными тегеранскими телефонами.