5 сентября 2003
Депрессивный Кайназар
5 сентября 2003
Депрессивный Кайназар
Улболсын КОЖАНТАЕВА, Бахытжан АБУЛХАИРОВ
КАЙНАЗАР - село, расположенное всего в трех километрах от районного центра Узунагаш Джамбулского района Алматинской области. Несмотря на разбитую дорогу, отсутствие рейсового автобуса и фельдшерского пункта, аул, насчитывающий 150 дворов, по меркам властей остается в ряду более-менее благополучных. В каждом дворе - колодец. С электричеством проблем вроде бы тоже нет. Дрова, уголь жители покупают на станции Чемолган, находящейся в 30 км. Сено и зерно для скота на зиму заготавливают сами на паевых 3 га. И все же, несмотря на наличие атрибутов успешности, производства никакого нет, а без этого и село трудно отнести в разряд процветающих.
На вопрос, как живется, жители встречали нас традиционным: "Да ничего, хорошо". И так почти в каждом дворе, куда мы успели заглянуть в ходе поездки. У сельчан не принято сразу обдавать "ушатом проблем". Хотя, окидывая взглядом двор и дом, вы понимаете, что хозяева отдают лишь дань ритуалу перед каждым гостем, переступившим калитку.
С началом осенней сессии депутаты мажилиса, посетившие село, убедились, что положительных изменений в сельском хозяйстве не происходит, а крестьяне по-прежнему остаются наедине со своими проблемами, и обратились с запросом к премьер-министру Даниалу Ахметову. Удивившись поначалу резвости подзагоревших за лето парламентариев, мы все же решили проведать крестьян. Не мудрствуя лукаво, поехали в один из близких к мегаполису сел, которые принято называть "нормальными и даже благополучными".
Сельский портрет
Надо заметить, поскольку Кайназар находится не так уж далеко от Алматы, этот фактор дает о себе знать: люди в большинстве своем имеют возможность сбыта сельхозпродукции. "Здесь почти у каждого во дворе есть какая-никакая машинешка для частного извоза: "Жигули", "Запорожец", - поведала нам одна из жительниц, возвратившаяся к родным пенатам после мытарств городской жизни. - Думаем жить за счет земельного участка, доставшегося родителям, проработавшим всю свою жизнь в совхозе в животноводстве. Но пока не знаем, как быть: затраты не оправдываются. На посевную потратили 25 тысяч тенге, а вернуть их не удалось. Смогли только припасти 60 мешков отрубей на зиму для скота. Все обходится очень дорого из-за отсутствия сельскохозяйственной техники. Только у двоих в Кайназаре имеется свой трактор". И все же главный бич и боль родителей - обеспокоенность за будущее детей, окончивших школу и сидящих дома без работы.
По меркам самих селян, треть жителей у них считаются более-менее зажиточными, если имеется земля, дом, машина, другая треть бедствующими, а остальные середнячками, живущими за счет своего дворового хозяйства. Хотя стандарты эти можно назвать весьма условными. Состоятельных "кресхозов" - так именуются там крестьянские хозяйства, всего один-два. Да и то это бывшее совхозное руководство. Основная масса людей живет за счет сдачи молока от дворового хозяйства. Его местные предприниматели, которых всего двое-трое на все село, закупают у сельчан по 12-15 тенге за литр и на молоковозе везут для продажи в город. А мясо сельчане сдают по осени в живом весе тоже скупщикам в среднем по 280 тенге за килограмм. Некоторые сами везут продукцию в райцентр, сдают зимой в столовые и кафе, дабы выгадать. "Большого производства нет, потому что скупщикам все продаем", - пояснили крестьяне.
Душит солярка
"Хозяевами у нас теперь опять те же парторги стали, - заметил мужчина, назвавшийся не бедным. - Зерно посеял, но много сорняка вышло. На следующий год учтем ошибки, которые подсказал агроном", - заметил он. - Когда семена брали и сеяли, нам ведь никто не сказал, что надо химическую обработку сделать. Сами живем, крутимся как можем. Только застопорилось дело из-за отсутствия техники. Да еще вот нефтяники эти горючим нас мучают: как уборочная, так цены растут". "Еще, - добавил другой, - у речки землю получили порядка 20 человек, и налоги платим теперь как за поливные земли, а воды той хватает только на троих-четверых".
Больше всего "душит" крестьян дорожающая в разгар сезона солярка. Убирать зерно или растить овощи и качать воду для полива без ГСМ невозможно. В итоге расклад получается "нулевой", потому что технику нанимать приходится. Чтобы вспахать гектар, надо заплатить 600 тенге и залить 20 литров солярки по 35 тенге. Посеять - 500 тенге за гектар, плюс 10 литров солярки и литр масла. 3 тыс тенге надо заплатить, чтобы один гектар земли вспахать. Еще надо прицеп с зерном нанять, зерно чистить. В итоге "ноль на ноль" получается, поделились крестьяне, обрабатывающие землю и имеющие небольшое дворовое хозяйство.
Еще люди сетовали на то, как сплоховали власти в период 90-х, когда объявили о разгосударствлении и приватизации. Прежде в хозяйстве было 5200 голов КРС, 38 тысяч овец, 600 с лишним лошадей. Если разделили бы тогда стадо, здания, технику все на 140 дворов, сегодня у каждого было бы что-то в хозяйстве. Но совхозные власти стали менять стада на бартер, гасить долги за ГСМ, продавать технику в соседние республики, а денег в селе так и не видели. Теперь только у бывшего руководства осталось 8 тракторов да 4-5 комбайнов. Но и им пока не удалось организовать народ. Практически паевые участки у одного "кресхоза", а обещанных 10% ни даже 5% никто еще не получает.
Что народу досталось от той приватизации? "Наверное, наш президент не знает, что начальство все продало, но нам ничего не досталось",- рассуждали сельские труженики. "Теперь мы все последнее отдаем на то, чтобы технику на поле загнать: в рваных штанах ходим, никаких вещей не покупаем, все носим только после детей. Крестьян всю жизнь обманывали, и будут обманывать",- заключил сельский бизнесмен.
Мифы о кредитовании
О кредитовании села говорили крестьяне в каждом дворе. Особенно нужны средства на технику. Люди просто возмущались и называли враньем, что селу когда-нибудь давали деньги. Вон дорога вся разбитая, а аким предложил жителям скинуться на ремонт. Наверху же власти отчитаются о "вложениях", а кто получит кредит на ремонт, неизвестно. Уже давно назрел вопрос о финансовом контроле: пусть проедут по селам столичные чиновники без провожатого местного начальства. Может, тогда им стыдно будет говорить о выделенных селу миллиардах в Год аула? Время к осени, а где они? - негодовали кайназаровцы. Все списывается наверху: кредиты получают, скорее всего, приближенные областных и министерских чиновников, до сел они не доходят, отмечали они.
"Президент недавно в область приезжал, он прав, ничего не могу плохого сказать, он отец наш, а знает ли он, что деньги, выделенные на аул, до нас не доходят",- возмущались и крестьяне, присевшие на перерыв в тень у забора в жаркий полдень, чтобы переждать солнцепек. Кредиты, если и получают, то одни и те же, а надо, чтобы деньги делили на все хозяйства или на общую технику, чтобы не платить такие деньги за услуги, предлагали они. Теперь шаг ступи, везде платить надо.
Тень на плетень
При всех проблемах село Кайназар, как уже отмечалось, считается по меркам властей благополучным. Население стало расти. Правда, за счет переселенцев из Китая. А дети в селе учатся в восьмилетке, их порядка 100 учеников. Медпункта пока нет, хотя медсестра ведет прием жителей на дому. Со стороны социальная статистика выглядит терпимой, но, если уж не наводить "тень на плетень", живет народ сам по себе, как может.
Шавен-апа - оралманка, приехавшая два года назад с пятью детьми. Рада, что вернулась на родину. Корова, приусадебный участок - все хозяйство. Дадут ли ей землю, она пока не знает, но готова трудиться, пока есть силы. А главная ее проблема - обучение детей. Дочь училась в ЖенПИ на подготовительном, набрала 80 балов при тестировании, но не зачислена, тужила она. Декан сменился, говорят, и все изменилось. Оказывается, жизнь теперь везде обустраивается за счет знакомства и связей. Многие бедные казахи, жившие в саманных домах в Китае, делают саманный кирпич, и забор, построенный из него, обмазывают глиняным раствором, чтобы было меньше пыли. Где не хватило самана, натянута проволока. Во дворе глиняная печь.
Другая соседка, напротив, из местных жильцов рассказывает, что на паи получила семья 3 га земли через земельный комитет. "Да много ли на ней посеешь, если семья существенно больше, из-за того, что дети не были прописаны, хотя жили с родителями?". Мать - доярка, отец - пастух. Строить во дворе не удается: песок 3 тысячи тенге. В основном из самана теперь делаем, заметила хозяйка двора.
-...Говорят, через три года аул поднимется, но знаете, вряд ли, - говорит бывший бригадир Бахтияр. - Живем-то в нищете. Вон посмотрите, какие у нас бизнесмены: они работают на земле, а как выглядят...
"Деловая Неделя" dn.kz