29 ноября 2003
Место Туркменистана в мировом сообществе
28 ноября 2003
Место Туркменистана в мировом сообществе
Марта Брил Олкотт, EURASIANET, Turkmenistan Project
Неудавшаяся предполагаемая попытка покушения, предпринятая 25 ноября 2002 года, привела к усилению изолированности Туркменистана, но это стало скорее результатом ограничений, наложенных туркменским правительством на граждан Туркменистана, нежели сильных мер, предпринятых международным сообществом для привлечения правительства Туркменистана к ответственности за совершенные им действия.
За последний год взаимоотношения Туркменистана с Россией и Узбекистаном ухудшились. Но, учитывая в некоторой степени неустойчивое поведение президента Сапармурада Ниязова, всегда сложно определить, что является причиной, а что следствием во внешней политике Туркменистана. Возрастание жестокого обращения с русскими, проживающими на территории Туркменистана, а также усиление пограничного контроля на границе Туркменистана и Узбекистана, могло быть ответным ударом на возможную причастность Ташкента к событиям, окружающим попытку покушения, предпринятую 25 ноября 2002 года. Сразу после этих событий Ниязов выступил с резкой критикой властей Узбекистана за то, что они якобы оказали поддержку бывшему министру иностранных дел Борису Шихмурадову - главному организатору попытки покушения. Но возможно и то, что напряжение на границе возникло бы независимо от внутренней политической ситуации в Ашхабаде.
Если, как утверждается, узбекские власти действительно помогали Шихмурадову, то это делалось, скорее всего, из-за постоянно ухудшающихся отношений между Узбекистаном и Туркменистаном за последние годы. For background see the Eurasia Insight archive (архивы/Евразия/мнения) Узбекское правительство было недовольно изменениями в туркменской системе использования водных ресурсов, сложностями, с которыми сталкивались граждане Узбекистана при въезде в Туркменистан, а также дискриминацией этнических узбеков, проживающих в Туркменистане. В свете усиливающихся пограничных проблем неудивительно, что Ниязов счел, что лидер Узбекистана, Ислам Каримов, участвует в сговоре против него.
Подобным образом, за последний год отношения президента Ниязова и с другими центрально-азиатскими лидерами стали более натянутыми, особенно учитывая общее презрение по отношению к нему и уважение к Шихмурадову со стороны его коллег. Это не означает, что центрально-азиатские лидеры сговорились убрать Ниязова с должности, или что всем нравится политическая стратегия Шихмурадова. Но в то же время, в частных беседах высокопоставленные чиновники региона выражают обеспокоенность о том, что «излишества» президента Ниязова, предпринятые им после попытки переворота, привлекли нежелательное международное внимание не только в Туркменистан, но и в регион в целом.
В прошлом году Европейский Союз и ОБСЕ выступили с критикой в адрес Туркменистана в отношении обращения с политическим заключенными и их семьями и в отношении ультиматума, выдвинутого российским гражданам, проживающим на территории Туркменистана, после отмены положений о двойном гражданстве. Российские граждане, которые предпочли выехать из страны, не смогли этого сделать в результате нововведенных ограничений на выезд. (For background see the Eurasia Insight archive) Правительство Соединенных Штатов также выразило озабоченность. Но эта критика не имела реального веса.
Совсем по другому обстояло дело с Россией, где вопрос о статусе российских «соотечественников», проживающих на территории Туркменистана, приобрел политическое значение и получил резонанс в парламенте и Российской прессе. Москве пришлось бороться с проблемой изменения поведения туркменского правительства и избежания при этом угрозы прекращения торговли газом Туркменистана.
Здесь возникает вопрос, почему президент Ниязов начал нападки на русское население. За последние годы русское население в Туркменистане, подобно узбекскому, стало ощущать усиливающуюся неприязнь к себе. Роль русского языка в обществе была значительно урезана.
Очевидно, президента Ниязова разозлила поддержка, которую, по его мнению, оказывали Шихмурадову некоторые российские политики. Но, кроме того, это было вполне в характере президента Ниязова начать нападки на русских, проживающих на территории Туркменистана, вскоре после подписания двадцатипятилетнего договора о покупке натурального газа Туркменистана, который, по крайней мере, три года будет продаваться на невыгодных для Ашхабада условиях. Своими действиями президент Ниязов четко показал, что, не смотря на то, что он вынужден продолжать продавать туркменский газ по соглашению о частичном бартере, не имея контроля над условиями бартера, он все еще во власти доставлять России неприятности другими способами, а именно, произволом по отношению к русскому населению в Туркменистане.
Российское правительство выступило с жалобами на такое обращение, но продолжало покупать газ Туркменистана, недооценивая реальную ситуацию, которая сложилась в отношениях двух государств. Доступ к туркменскому газу оказался более важным для Москвы, чем то, как президент Ниязов обращается с русскими и гражданами России, проживающими на территории Туркменистана.
Энергетическая политика также осталась главной темой во взаимоотношениях Туркменистана с Ираном и Пакистаном. В первом случае, желание Тегерана усилить сотрудничество с Туркменистаном, как дополнительным источником газа для обеспечения промышленного севера Ирана и как политическим союзником в решении Каспийского вопроса, оказалось более важным, нежели постоянно усиливающийся контроль Туркменской границы. У Пакистана также имелся более насущный интерес, а именно продолжение поддержки Туркменистана в строительстве Транс-Афганского трубопровода. Банк Азиатского Развития изучил возможности выполнения этого проекта и сделал выводы о его жизнеспособности. (For background see the Eurasia Insight archive)
США напротив перестали возлагать особые ожидания на Туркменистан как на важного партнера в области энергетического сотрудничества еще до ноябрьского переворота. К тому времени президент Ниязов четко разъяснил, что идея транс-каспийского газового трубопровода, эта любимая идея Вашингтона, не представляет для него реального интереса. После закрытия Юнокал ни одна американская фирма не выразила интереса к развитию нефтяной и газовой промышленности в Туркменистане. Более того, ЭххонМобил прекратил свою работу в стране. Другие американские фирмы остались, особенно в секторе обслуживания, но Туркменистан для них - всего лишь один из многих иностранных клиентов.
Тем не менее, для Вашингтона самым главным фактором для определения характера отношений стала поддержка Ашхабада позиции, принятой администрацией Буша, в войне против терроризма в Афганистане и Ираке. В обоих случаях Туркменистан оказался добровольным партнером, особенно в Афганистане, куда при его содействии переправлялась гуманитарная помощь. «Нейтральный» Туркменистан предоставил США право перелета коалиционных сил над его территорией в Афганистан и, как утверждается, в Ирак.
Если это действительно так, то нежелание Вашингтона предпринимать какие-либо меры по отношению к ниязовскому режиму объяснимо. Не смотря на то, что официально недовольство выражается постоянно, особых последствий из этого недовольства не вытекает. Правительство США выдержало сопротивление против давления назвать Туркменистан страной, «вызывающей особую озабоченность» в связи с подавлением свободы вероисповедания. Туркменистан был опять освобожден от ограничений, предусмотренных Поправкой Джексона Ваника, и предназначенных специально для государств, ограничивающих свободу выезда граждан.
В то время как внешняя политика США, как утверждается, направлена на построение демократического государства в Ираке, Афганистане и в целом на Среднем Востоке, благодаря своему стратегическому положению, государства Центральной Азии получили «пропуск», по крайней мере, на текущее время. И внутренние дела Туркменистана не были сочтены достаточно значимыми для изменения этой стратегии.
В то время как в 2003 году администрация Буша начала войну с целью свержения одного тираничного правителя, Садама Хуссейна, Вашингтон не отказывался хотя бы немного прикрыть глаза на деспотичное правление другого: Сапармурата Ниязова.
Об авторе: Доктор Марта Брил Олкот - старший сотрудник организации «Вклад Карнеги в Мир Между Народами» в Вашингтоне. Она является одним из директоров Проекта по Национальности и Политике в странах бывшего Советского Союза, проводимого Карнеги Центром в Москве, а также заслуженным профессором в отставке Университета Колгейт. В течение пяти лет она была директором Американского Фонда Предпринимательства в Центральной Азии. Профессор Олкотт специализируется на вопросах переходного периода в Центральной Азии и на Кавказе, а также на проблемах безопасности Каспийского региона в целом. Она следила за ходом межнациональных взаимоотношений между Россией и государствами бывшего Советского Союза более 25 лет и много путешествовала по этим странам, а также странам Центральной Азии. Ее последняя книга называется «Казахстан: невыполненное обещание» Kazakhstan: Unfulfilled Promise.