Кушодбек Усмонов: В Узбекистане нет места правде, она никому не нужна
23 июля, 2009, Голос Свободы - Узбекистан
63-летний независимый узбекский журналист Кушодбек Усманов после шестимесячного заключения в первой половине июля вышел на свободу. Накануне журналист рассказал Voice of Freedom о том, как он перенес заключение, чего ждет в будущем и как оценивает ситуацию в стране, в которой журналистом быть не просто опасно, а смертельно опасно.
Voice of Freedom: Давайте начнем беседу с ваших слов, которые Вы сказали после освобождения. Вы говорили, что о том Вас снова могут отправить в тюрьму или попытаться убить. Эти угрозы реальны?
Кушодбек Усмонов: Если сегодня в Узбекистане проживает чуть более 27 миллионов человек, никто из них, будь то государственный служащий, большой чиновник или просто гражданин - никто не может быть полностью уверен в своем завтрашнем дне. К сожалению, в Узбекистане отсутствует верховенство закона, более того, ни одна статья Конституции страны не имеет силы. Да, мы стали 158-м членом ООН, обязались строго соблюдать и уважать права человека и свободы, но, как обязались, так и забыли. Отсюда и такая неуверенность в завтрашнем дне, в том, что завтра ты будешь так же, как и сегодня, здоров и даже жив.
То, что произошло со мной - пример того, что Узбекистан - страна, где губят судьбы. Вот, к примеру, 5 января 2009 года была дана санкция на мой арест. Выдача санкции рассматривалось при участии прокурора города Асака Андижанской области Акмаля Каримова, следователя следственного отдела управления милиции Асаки лейтенанта Рафика Валиева, а также судьи Андижанского городского суда по уголовным делам Рахматуллы Рахимова. И все. При этом нет меня, нет моего адвоката, хотя следственные органы знали и номер моего мобильного телефона и домашний адрес, и телефон моего адвоката. Сами собрались, вынесли решение и заключили под стражу.
То есть, зная где вы, ваш телефон и имея возможность во время следственных мероприятий пригласить или же доставить вас к следователю, они решили получить санкцию на ваш арест без вас?
Да. Я в это время находился в Ташкенте по личным делам. И хотя меня не было в Асаке, мой адвокат был там: Я не понял: они либо неграмотны, либо не имеют соответствующей квалификации или же просто умышленно решили поступить именно так. Хотя, мне известно, что судья Рахматилло Рахимов - юрист высшей квалификации. Однако в тот момент квалификация захромала. Президент Узбекистана говорит: никто не вправе нарушать действующие законы или обходить их стороной. Если так, то почему вот эта, так называемая тройка, не привлекается к ответственности за процессуальные нарушения?
В чем, по Вашему мнению, главная причина вашего ареста и последующего осуждения?
Я всегда боролся по мере своих возможностей за справедливость и правду. На самом деле правительство должно поощрять таких людей, а не сажать в тюрьмы. Ведь нельзя допускать, чтобы все аплодировали одинаково. Ведь нельзя сейчас допустить и мысли, что в Узбекистане все хорошо, это ненормально. Нельзя всем вместе лгать о присутствии демократии в стране, о полном обеспечении прав человека, что экономическое положение просто великолепно, ведь на самом деле все абсолютно не так. Я открыто критиковал, говорил об этом. Критиковал судебные органы, прокуратуру, милицию. Причем на страницах местной прессы. Результат уже известен. Сегодня в Узбекистане нет места правде, она никому не нужна, никому не нравится. Тех, кто отваживается говорить правду, находятся под постоянным преследованием, давлением, могут запросто пристрелить или посадить на долгие сроки. Механизм наказания работает без перебоев.
Но вам удалось преодолеть этот страх или нет?
На самом деле жизнь одна, как и смерть, живем и умираем единожды. Время пребывания человека на этом свете определено всевышним и изменить его не в силе никто. Ни Ислам Каримов, ни прокурор Акмаль Каримов не могут внести изменения в божье решение. Я твердо верю в это и потому откровенно пишу, занимался адвокатской деятельностью и при этом еще ни разу не проигрывал дел. Они могут одолеть тебя только с помощью силы. Это же они использовали и против меня. Но я и сейчас не боюсь, мне 63 года, если желают убить, пусть убивают, я их не боюсь, буду бороться с ними и писать правду.
В обвинительном заключении по Вашему делу была статья за клевету, Вы могли бы пояснить, о чем шла речь?
Несмотря на то, что я с 1974 года живу в Ташкенте, я родился в городе Асака, там родительский дом. Так вот, моя мачеха как-то решила не впускать меня в отчий дом. Я сильно этому удивился и когда понял, что мои попытки не дают результатов, обратился в суд, решением которого мне выделили 4-сотых земли от отчего дома и одну комнату с верандой. После того, как я там начал бывать, как-то ко мне зашел участковый, поздравил с заселением в отчий дом и попросил занять 200 долларов США. Я ему занял. Спустя неделю он вновь пришел и попросил уже 500 долларов США, на этот раз, узнав, что он нагло набирает себе сумку в продовольственных магазинах района и даже не думает платить, что люди просто жалуются на его действия, я решил не давать ему эти 500 долларов, а попросил вернуть ранее взятые 200 долларов. Это его взбесило. Он начал часто наведываться, ругать меня, придумывать разные обвинения с целью надавить на меня. Обо всем этом я написал жалобу в МВД, прокуратуру и даже аппарат президента. Вот эти мои жалобы, о том, что он не дает мне покоя и не возвращает 200 долларов и стали причиной для применения против меня статьи за клевету. При этом ни во время судебного процесса, ни во время следствия мне не смогли пояснить, как обращение с жалобой в высшие инстанции может квалифицироваться как клевета, ведь у меня в доме установлено видеонаблюдение, которое зафиксировало получение участковым 200 долларов США, его частые наведывания с руганью и применением силы. Но ничего, статью решили оставить:
Насколько нам известно, помимо шестимесячного заключения, Вас еще оштрафовали на некую сумму, которую вы обязаны выплатить?
Да, меня оштрафовали на 1 миллион 250 тысяч сум (около 1000 долларов США). Я сказал, что в обвинительном заключении и приговоре упоминается, что я безработный, ведь я простой работник пера, за каждое написанное мной мне выплачивают мизерный гонорар, и то, только лишь в том случае, если я что-то напишу. Но ведь мне уже 63, если я день здоров, то другой день почти больной, как же я смогу набрать вам такую сумму? Но они к моим словам остались равнодушны. Я написал жалобу в апелляционную инстанцию, ответили, что решение суда останется в силе. 20 июля я обратился в Верховный суд с просьбой остановить решение суда о выплате штрафа, они ответили, что не могут. Даже не знаю, как быть:
Каким было отношение персонала и надзирателей в андижанской тюрьме и почему вы отбывали определенное заключение в тюрьме?
По правилам, лицо, подвергшееся аресту, обязано проходить определенный срок заключения в городе, где и был определен арест. Я был арестован в Андижане и потому отбывал срок заключения в андижанской тюрьме. Отношение персонала тюрьмы было нормальным. Правда, имелись некоторые моменты, которые я не мог понять. Так, например лицам, находящимся в заключении на протяжении 16 часов, запрещалось садиться, а если они сидели, то запрещалось вставать, о том, чтобы прилечь или растянутся на некоторое время, не стоило и думать, за такую попытку просто зверски избивали. Такое отношение было и ко мне, я говорил, что мне 63 года, я не могу целых 16 часов стоять на ногах или постоянно сидеть, мне иногда необходимо прилечь. А им хоть бы что. Когда тюрьму посещал прокурор по надзору, нам сообщали, что «особо выделяться не стоит, так как прокурор человек уходящий, а вы остаетесь здесь». Часовую прогулку по свежему воздуху сократили до пяти минут, возмущение и недовольство бесполезно.
Что и говорить, если за тюремными стенами, на воле, по всей стране не работают законы, что говорить о тюрьме. Там и подавно не будут работать порядки. Международным правозащитным организациям доступа в тюрьмы нет, их голоса не доходят до адресатов, вот и происходит то, что происходит.
Изменило ли Вас заключение или Вы остаетесь журналистом, борющемся с несправедливостью?
Ответ на этот вопрос давно кипит у меня в душе. Я теперь не так и силен, как раньше, нет того здоровья, что было раньше. Можно сказать, что я уже одной ногой в гробу. Уверен, что меня могут посадить еще раз, а могут и убить, им ведь не впервой: Что делать, если оставаться во тьме и подвергаться ежедневным унижением есть доля, выпавшая плечи узбекистанцев. Мои руки не доходят до дел, не могу чиркнуть строчку, трясутся руки: Я выражаю благодарность всем журналистам и международным журналистским организациям, выражавшим свою солидарность со мной во время моего пребывания в заключении: Может, международные организации по защите прав журналистов или по поддержке журналистов помогут мне, мне очень стыдно просить, но как быть, мне не одолеть определенный штраф: Узбекистан очень уж нуждается в миллионе, который я должен выплатить. Если я не заплачу штраф, меня снова посадят, есть такое условие:
Согласно порядку, весь мой штраф, может определить заключение на 15 суток, если считать по среднему уровню заработной платы. Но всем известно, что те порядки, которые администрация тюрьмы сама установила, могут сломать кого угодно, а там, глядишь, прибавят еще, обвинив в неподчинении тюремным правилам и известно, что в таких случаях наказывают на годы:
В течение какого срока вам необходимо выплатить установленный судом штраф?
Срок определен в три месяца со дня выхода на свободу. Сейчас на исходе только первый месяц. Ужасно то, что пока я отбывал наказание, мой дом дважды ограбили. Унесли все, что могло бы помочь мне в сборе определенной судом суммы. Милиция категорически отказывается признавать факт грабежа, так как по процессуальному кодексу, следственный орган, посадивший меня в тюрьму, за время моего отбывания наказания, должен охранять мой оставшийся без присмотра дом. Они этого не сделали и теперь твердят, что будто я сам некогда сломал окна в доме и вывез куда-то все путное, что там находилось. Так что, своих возможностей у меня нет:
***
Как сообщалось, журналист Кушодбек Усмонов был арестован 13 января этого года сотрудниками милиции города Асака по обвинению в хулиганстве, поводом для этого стало поданное в милицию заявление от его племянника. Однако, к началу судебного процесса обвинение пополнилось еще двумя статьями.
В итоге журналист обвинялся по статьям 139 (Клевета), 140 (Оскорбление) и 277 (Хулиганство) Уголовного кодекса страны. За время процесса так и не были даны четкие пояснения по выдвинутым в отношении журналиста обвинениям. Нет точных данных и о том, кого журналист оклеветал и оскорбил.
63-летний журналист Кушодбек Усмонов является ветераном журналистики, он известен и как писатель, автор нескольких книг. Имеет семерых детей, в последнее время проживал в Ташкенте.
--------------------------------------------------------------------------------