Финал последней репетиции
?36 (7597) 13 - 19 сентября 2007г., Культура
В Ташкенте убит режиссер Марк Вайль
КРИМИНАЛНаталия КАМИНСКАЯ
"Я открываю новый сезон завтра, что бы ни случилось". Это были последние слова режиссера Марка Вайля, умиравшего на операционном столе. Поздно вечером 6 сентября Марк Вайль, художественный руководитель знаменитого на весь мир ташкентского театра "Ильхом", возвращался домой с генеральной репетиции спектакля "Орестея" Эсхила. В подъезде его поджидали двое парней, одетые в черные майки и бейсболки. Удар по голове, ножевое ранение в живот - режиссер был доставлен в одну из городских больниц Ташкента. Хирурги приступили к срочной операции, но спасти Марка Яковлевича не удалось.
Не стало одного из интереснейших театральных деятелей советского и постсоветского пространства. Марк Вайль олицетворял собой союз Востока и Запада, в его театре, созданном еще в 70-е годы прошедшего века из русскоязычных актеров, звучала в последние годы и русская, и узбекская речь, и другие языки мира. "Ильхом" всегда был театром эксперимента и никогда не отличался тихим эстетическим послушанием, рабским подчинением канону. Он и возник-то в советском государстве как первый негосударственный театр. Одним из первых начал играть Брехта, причем совершенно особым, не похожим на другие способом. Открывал новую драматургию: Вампилова, Злотникова, Разумовскую, своих земляков Мамбекова, Гусейнова. К моменту перестройки "Ильхом" уже совершил собственную бескровную революцию в умах зрителей и на определенное время утратил вкус к слову, начал прокладывать путь невербального театра, театра пластики, метафоры. Затем превратился в двуединый организм, создав собственную школу. А вернувшись к искусству слова, стал новаторски осваивать хрестоматийные тексты Пушкина и Чехова, обращаться к истокам азиатской поэзии и мифологии. Спектакли Вайля последних лет свободно сплавляли античную традицию с искусством маскарабозов, восточную поэзию с русской классической литературой, европейскую драму с мультимедийными технологиями. В театре сменилось несколько поколений артистов, а из первых призывов многие ныне весьма известны: режиссеры Бахтиер Худойназаров, Тимур Бекмамбетов, артист Виктор Вержбицкий.
Два года назад "Ильхом" по случаю своего тридцатилетия побывал с большими гастролями в Москве, и это была одна из ярчайших страниц того театрального сезона. Вайль много ставил и в столице, в частности в Театре имени Моссовета. И он, и его театр давно уже стали людьми мира. Тридцать международных фестивалей, совместные театральные проекты (с Британским Советом, с коллективами США, Австрии)... Вайль с его кипучей энергией и открытым миру взглядом, с его предприимчивостью, свойственной современно мыслящим художникам, явно выламывался из любых сепаратных рамок. Он был патриотом своего города, обогатил его жизнь, прославил Ташкент на все театральные просторы. Но тем не менее, быть может, его ярко выраженная свобода и ориентированность на все краски многообразного мира кого-то сильно раздражали? Или успешность не давала кому-то покоя? Во время московских гастролей тоже случилось несчастье и, как теперь кажется, прозвенел первый звонок. Тогда в результате поджога квартиры погиб один из ведущих артистов "Ильхома", а другой чудом уцелел. И вот теперь сам театр обезглавлен. Не так давно в "Ильхоме" была поставлена пьеса Алексея Казанцева "Братья и Лиза". Вайль пережил Казанцева всего на день. Не отделаться от мысли, что от нас уходят не просто одаренные режиссеры и драматурги. Уходят люди, которые сделали в этой жизни более того, чтобы просто написать пьесы и поставить спектакли. Эти люди влияли на наши умы, взрывали застоявшееся сознание, двигали не только собственную карьеру, но сталкивали жизненно важное дело с мертвой точки. Им бы еще продолжать и продолжать - какие годы!
"Орестею" артисты Вайля сыграли на следующий день после гибели худрука. Премьера состоялась в назначенный срок. Труппа поклялась осуществить все, задуманное ее руководителем, во что бы то ни стало, что бы ни случилось.