ПРЕТЕНЗИЯ НА ЛИДЕРСТВО
14.09.2007, ССИЙСКИЕ ВЕСТИ
Сможет ли Таджикистан усилить свои позиции?
Отказ правительства Таджикистана продолжить сотрудничество с российской компанией «РусАл» как по линии алюминиевого бизнеса, так и в энергетической сфере является знаковым. Душанбе достаточно серьезно начал относиться в последнее время к перспективам усиления роли внешних сил во внутренней политике и экономике.
Таджикский алюминиевый завод (ТадАЗ), переименованный ныне в Таджикскую Алюминиевую Компанию (ТАЛКО), является одним из важнейших системообразующих элементов национальной экономики. Борьба за контроль над ними для тех, кто хорошо знаком с периодом 1992 - 1997 годов в Таджикистане и был очевидцем событий в г. Турсунзаде, находящемся к западу от столицы на расстоянии 60 км, нет смысла рассказывать, какие страсти кипели вокруг ТадАЗ, какими методами шла борьба за этот промышленный объект и с какой целью. Поэтому после окончания войны власти предприняли усилия, чтобы поставить под контроль завод, приносящий огромную прибыль в бюджет Таджикистана. Однако и в мирное время контроль над ТадАз становился также знаковым с точки зрения усиления или ослабления личных позиций нынешнего президента страны Эмомали Рахмона.
Сделка с «РусАл», подписанная в 2004 г. правительством Таджикистана, предусматривала модернизацию ТадАза, постройку нового алюминиевого завода и возведение Рогунской ГЭС. Все три объекта могли стать единой промышленно-энергетической системой, контроль над которой получала бы и российская компания. Не вдаваясь в детали нынешней тяжбы между РусАлом и Душанбе, следовало бы обратить внимание на еще один аспект произошедшего, а именно политический. Дело в том, что для современного Таджикистана, являющегося одной из беднейших стран на постсоветском пространстве, наступает новый этап. На фоне усиления позиций Казахстана в регионе, расширения планов поставок углеводородного сырья из Туркменистана и Казахстана, попыток Москвы усилить свои позиции в Узбекистане и Кыргызстане Душанбе встал перед дилеммой: либо усилить зависимость от внешних сил в лице крупного российского бизнеса и автоматически согласиться на усиление присутствия его во внутриполитической жизни страны, либо начать проводить иную политику. Последнее требовало ряда шагов. Во-первых, взять под полный контроль крупные промышленные и энергетические объекты и, во-вторых, подчеркнуть равноудаленность от вовлеченных в большую центральноазиатскую игру сил. Продолжением этого курса стали переговоры с Парижем о перебазировании французских боевых самолетов «Мираж» из Таджикистана в Афганистан. Для Э. Рахмона, делающего ставку на усиление собственных позиций как внутри страны, так и в регионе, подобная тактика может принести определенные результаты. Переход проекта строительства Рогунской ГЭС к другим инвесторам имеет также определенный смысл в этом контексте. Ее возведение затрагивает распределение воды в части Центрально-Азиатского региона, включая Узбекистан, и получение прибылей от экспорта электроэнергии. В свое время Ташкент использовал «энергетический рычаг» для усиления давления на Душанбе. Отношения между Э.Рахмоном и И.Каримовым продолжают оставаться сложными, и президент Таджикистана хотел бы лично контролировать ситуацию, опасаясь, как он, вероятно, полагает, подпадания в зависимость от крупного российского бизнеса, связанного с российскими политическим кругами, имеющими собственное видение ситуации в Центральной Азии. Это во многом естественный процесс оказался характерным для большинства государств региона: Казахстана, Туркменистана и Узбекистана. На разных этапах власти этих стран пытались ограничить или расширить внешнее влияние, преследуя собственные цели. Судя по всему, наступило время и для Душанбе переходить к новой тактике (или политике?), которая, как показала региональная практика предыдущих лет, является составной частью внешней и внутренней политики существующих здесь общественно-политических систем.
Девлет ОЗОДИ