«New York Times»: Кризис остановил поток денежных переводов от трудовых мигрантов
25.12.2008 14:53 Zpress.kg
В трудные времена поток денежных переводов от трудовых мигрантов останавливается
Тош-Теппа, Таджикистан. В бедствующем Таджикистане мировой финансовый кризис измеряется в мешках муки. По крайней мере, так это видит Бибсоро Савидова, поскольку она думает о том, как бы ей прокормить своих пятерых детей с осени, когда ее муж, трудовой мигрант в России, перестал получать зарплату. Теперь он работает грузчиком, загружая мешки с сухофруктами в Москве.
«Иногда я плачу, когда у детей нет носков и пальто. Мы все еще надеемся, что ему выплатят деньги», - говорит она, смешивая тушеное мясо с водой, хлебом, луком и маслом.
Финансовый кризис, который встал в полный рост в развитых странах мира, только достиг беднейших людей, а трудовые мигранты, которые находятся в двух мирах, первыми почувствовали его.
Согласно данным Всемирного Банка, потоки денежных средств, идущие в развивающиеся страны в виде денежных переводов, начали уменьшаться этой осенью, что стало первым замедлением после нескольких лет роста. Ожидается, что спад достигнет 5% в 2009 году, когда наступит кульминация нынешнего кризиса.
Некоторые уже начинают ощущать этот кризис. Например, Мексика, вероятно, ощутит 4% спад потока денежных средств от трудовых мигрантов в 2008 году, согласно оценкам ВБ. Самый большой спад ожидается на Ближнем Востоке и Северной Африке, из-за замедления темпов экономического роста в Персидском заливе и Европе.
«Это, безусловно, серьезное замедление роста объемов денежных переводов», - говорит Дилип Ратха, старший экономист ВБ, который отслеживает потоки денежных средств от мигрантов.
Снижение объема денежных переводов будет менее суровым, чем у других финансовых потоков, таких, как иностранные инвестиции, говорит Ратха, но его последствия будут сказываться все больше в таких странах, как Таджикистан, который все больше и больше зависит от денежных переводов. По прогнозам ВБ, эта страна в 2008 году возглавит список стран, у которых большая часть (54%) экономики зависит от денежных переводов. «Таджикская экономика нежизнеспособна без трудовой миграции. Она не разнопланова. Люди являются основным ресурсом в Таджикистане».
Все началось с краха СССР, когда заводы закрылись, субсидии из Москвы прекратились и такие деревни, как Тош-Теппа, расположенное в 25 милях к северу от Афганистана, остались вымирать. Более 80% населения жили за чертой бедности, на каждого человека приходилось доход размером примерно в 2 доллара США в день. Таким образом, таджики начали экспортировать единственное, что они имели - самих себя.
«Государство совсем забыло про население. Когда дело доходит до обеспечения главных потребностей - в чистой питьевой воде, в отоплении зимой - население этой деревни не получает ничего», - сказал Паул Куинн Джаж, руководитель программы Международной кризисной группы по Центральной Азии.
Деньги, которые высылали мигранты, были способом выживания. Когда 42-летний Борун, имеющий образование по сельскому хозяйству, впервые поехал в Россию на заработки после окончания гражданской войны, его семья питалась кукурузными початками, чтобы выжить. Когда двое его детей заболели малярией, у него не было денег, чтобы отвезти детей в больницу. Они умерли после того, как местная больница дала им то, что имела: аспирин и москитную сетку.
«Мы бы погибли без этих денег», - говорит его 59-летняя мать Умияви. Как и многие другие лица, у которых брали интервью для этой статьи, Борум отказался назвать свою фамилию из-за боязни, что российские власти не позволят ему вернуться на работу.
Когда доходы от нефти были высокими, мигранты из Центральной Азии, Кавказа и Восточной Европы хлынули в российские города (по оценкам их было 10 млн. человек), выдвинув Россию на второе место (после США) в числе стран, имеющих самое большое количество иммигрантов.
Подобно многим таджикам, работающих в России (от 700 тысяч до 1 млн. человек), Борун работал в строительной сфере. Этот сектор является одной из сфер, пострадавших в наибольшей степени в результате кредитного кризиса и падения цен на нефть этой осенью. Выплата заработной платы Боруна за ремонт Музея Ленина в Москве была отсрочена. В ноябре его работодатель выплатил деньги, но затем незамедлительно уволил его.
«Они сказали, что приезжие из-за границы должны уйти», - сказал он, дрожа от холода в тоненькой куртке в своем маленьком доме в деревне Ходиа-Дурбод по соседству с Тош-Теппа. По его словам, было уволено примерно 300 рабочих, большинство их которых были таджиками и узбеками.
Экономисты не ожидают широкомасштабного воздействия кризиса на трудовые рынки вплоть до следующего года, но тенденция бума денежных переводов явно закончилась. По данным МВФ, в Таджикистане денежные переводы увеличились всего на 1% в ноябре по сравнению с тем же месяцем прошлого года, резко упав в этом году с рекордной отметки почти в 90%, которая была отмечена прежде.
Это принесло отчаяние в дом Саидовой. В этой области почти нет мужчин, поэтому кажется, что люди живут в военное время. А ежедневная подача электричества продолжительностью в 4-6 часов в сутки напоминает Багдад. Широко распространено недоедание. По оценкам ЮНИСЕФ, больше трети детей отстают в росте. 13-летний сын Саидовой выглядит как шестилетний.
Саидова относится к новому поколению женщин, которые меньше защищены от бедности, нежели их матери. СССР требовал, чтобы девочки заканчивали среднюю школу, но после краха СССР доля девочек, окончивших школу, упала до 12%. Саидова бросила школу и вышла замуж в 14 лет. Ей стыдно брать деньги у матери для покупки зимних вещей своим детям и вазелина для рук.
Деньги от мигрантов создавали систему поддержки. Крыши были поставлены, количество домов увеличилось, и появились деньги на покупку основных продуктов питания. В годы миграционного бума бедность сократилась втрое, до 50%. В деревне Ходиа-Дурбод на деньги трудовых мигрантов была построена школа, где каждая семья выделила по 100 долларов США и 320 бриков. Сейчас в этой школе не хватает учителя математики, туалета. Директора школы обеспокоены тем, что ввиду кризиса этого не будет вообще.
Однако мигранты не сдаются и не возвращаются домой, что вызывает большую тревогу у западных стран, которые считают, что большое число безработных и бедных мужчин неподалеку от Афганистана может стать потенциальным риском для безопасности.
Вместе с тем, у которых брали интервью в течение трех дней на прошлой неделе, сказали, что они будут цепляться за любой шанс остаться на работе, особенно сейчас, когда российские власти угрожают сократить число трудовых мигрантов.
Старший сын Боруна является исключением. Когда ему было 16 лет, он несколько месяцев собирал металлолом в Москве. Его опыт был настолько горьким, что он вернулся в Таджикистан и каждое утро ездил на велосипеде в школу, расположенную в 13 милях от его деревни.
«Он не уважает наш образ жизни. Он не хочет быть таким, как его отец», - с горечью говорит Борун.
Сабрина Тавернайз
«New York Times», 24 декабря 2008 года
Перевод - «Zpress.kg»