АЯТОЛЛЫ Сторонники реформ появились даже среди духовенства Максим ЮСИН
В борьбе между иранским президентом-либералом Мохаммадом Хатами и консерваторами-фундаменталистами, сосредоточившими в своих руках всю реальную власть в Исламской Республике, произошел знаменательный эпизод, который может иметь далеко идущие последствия. Впервые после революции 1979 года в поддержку либеральных реформ выступил один из высших мусульманских иерархов страны - 76-летний аятолла Джалеледдин Тахери.
В открытом письме, вызвавшем в стране настоящий шок, аятолла заявил, что уходит в отставку с поста верховного имама города Исфахан - "в знак протеста против охватившей Иран волны коррупции на всех уровнях, хаоса, взяточничества, чудовищной пропасти между бедными и богатыми, растущего вмешательства духовенства и консерваторов во все сферы государственной жизни". Виновными во всех бедах общества Тахери называет духовного лидера страны аятоллу Али Хаменеи и его окружение.
Подобного скандала в исламском Иране еще не было. Согласно законам страны, любая публичная критика духовного лидера считается государственным преступлением и карается самым беспощадным образом - вплоть до смертной казни. А тут на верховного имама покусился не какой-то безвестный студент, зараженный либеральными идеями, не бунтарь-журналист (расправиться с ними не составило бы труда - никто и не заметил бы), а убеленный сединами аятолла. Не просто аятолла, а ученик самого имама Хомейни - вождя и вдохновителя исламской революции.
Несмотря на прежние связи с Хомейни, аятолла Тахери отнюдь не считается ортодоксом, фундаменталистом, фанатичным приверженцем покойного имама. Напротив, было известно, что Тахери поддерживает отношения с президентом Хатами и людьми из его окружения и во многом разделяет их либеральные взгляды. Но что разделяет настолько - это стало сюрпризом для многих иранцев.
Аятоллы, стоящие на страже идеологических основ режима, сделали все от них зависящее, чтобы соотечественники не узнали о "бунте исфаханского имама". Высший совет безопасности (состоящий из консерваторов верховный орган, ослушаться которого не может никто в стране) издал специальный указ, строжайше запретив прессе публиковать любую информацию о скандальном демарше Тахери. Все усилия оказались тщетными.
Уже на следующий день об открытом письме аятоллы знала вся страна. В парламенте на эту тему прошли даже стихийные дебаты. При этом 125 депутатов из 290 открыто встали на сторону "вольнодумца".
После демонстративной отставки Тахери расклад политических сил в Иране изменился, стал гораздо сложнее. До сих пор все вроде бы вписывалось в определенную схему. Есть либерально настроенный президент, за которого на последних выборах проголосовало подавляющее большинство иранцев, - человек популярный, харизматический, но лишенный реальных рычагов власти. Все эти рычаги - у клерикалов, контролирующих и армию, и полицию, и спецслужбы. Эти люди имеют возможность по поводу и без повода арестовать любого политика, чиновника или редактора газеты (пусть даже "провинившийся" человек - личный друг президента).
Есть у Хатами и политический противовес - бывший президент Али-Акбар Хашеми-Рафсанджани. Когда-то он тоже считался либералом (но это на фоне совсем уж дремучих аятолл из хомейнистской "старой гвардии"). Сегодня же он - ставленник консервативного крыла.
Хашеми-Рафсанджани не скрывает, что на следующих выборах намерен выставить свою кандидатуру и сменить на посту главы государства "зашедшего слишком далеко" Хатами.
До последнего времени казалось, что все высшее духовенство - за Хашеми-Рафсанджани, что Хатами для этих людей - однозначно неприемлемая фигура. Открытое письмо Тахери заставило по-другому взглянуть на вещи. Выяснилось, что даже среди аятолл наметился раскол.
Если уж верховный имам одного из ключевых городов страны решается на мятеж - значит, в Иране действительно происходят серьезные перемены. Консерваторы во главе с духовным лидером Али Хаменеи медленно, но верно теряют почву под ногами.